Песня, призвавшая бурю

У меня даже язык отнялся, так было непривычно, что он вдруг охотно мне что-то рассказывает. Добровольно к тому же! Хотя сами тайны довольно опасные. Да что случилось?

Арезандер же только входил в раж.

– Что касается Пектора: да, многие считают, что это он убил моего брата. Однако лично я думаю, что за этим кроется нечто большее. Ни один вакар не станет убивать лучшего друга. Даже находясь в Смертельном трансе. Если вдруг и выяснится, что дело все-таки в нем, он не стал бы после этого целенаправленно убивать еще семнадцать человек, он бы без разбора кидался на любое живое существо как одержимый. Если, конечно, кто-то не довел его до безумства и теперь периодически возвращает в это состояние. Либо же его шантажируют. Как бы то ни было, ты вполне можешь себе представить, почему общественность не должна об этом узнать.

О да, это я могла. Люди побаивались вакаров, но при этом уважали их непоколебимость и чувство долга. Если бы они вдруг узнали, что один из несущих смерть слетел с катушек и прикончил Сира сиров, да и вообще все они постоянно ходят по краю пропасти, рискуя потерять контроль и впасть в безумство, вследствие чего начинают убивать, убивать, убивать… Да вся Энебха захлебнулась бы в крови невинных кидхов.

Теперь-то я понимала, почему Арезандер так немногословен. И от этого было не по себе. Потому что…

– Почему вы вдруг рассказываете мне об этом?

– У убийцы твоя кровь. Он оставил нам предупреждение, а я при этом не собираюсь прекращать преследование, – невозмутимо проговорил он. – И поскольку я рискую твоей жизнью, ты имеешь право получить ответы на вопросы.

– А поскольку я почти в любом случае буду мертва, одна или две тайны ни на что не повлияют, так ведь? В итоге я все равно унесу их с собой в могилу.

Он чуть приподнял бровь.

– Я бы не был так категоричен, но да, эта мысль приходила мне в голову, – признал он, после чего оперся на изножье кровати и решительно посмотрел мне в глаза. – Кроме того, я хочу, чтобы ты понимала, что поставлено на карту.

Я горько кивнула, потому что прекрасно понимала, что все это означало. Арезандер пришел не для того, чтобы справиться о моем самочувствии. Он чего-то хотел от меня.

– Что я должна делать? – напрямик спросила я. Со вчерашнего дня не хватало уже никаких нервов на хождение вокруг да около.

Сир некоторое время разглядывал меня. Его челюсть подрагивала, как будто он был не уверен, в ясном ли я уме и восстановила ли силы. Но вот он опустил голову и уставился на свои руки.

– Никто не сможет найти вакара, если он не хочет, чтобы его нашли. Даже я. И поскольку убийца пока что трезво мыслит, – а я в этом даже не сомневаюсь, – допускать ошибок он не станет. Поэтому нужно подготовить ловушку. И для этого…

– Вы хотите, чтобы я стала приманкой, – нетерпеливо перешла я к сути дела.

– Нет, – решительно возразил Арезандер. – По крайней мере, пока нет. Именно на это он наверняка и рассчитывает. И это даже хорошо, потому что так он будет стараться держаться подальше от тебя, что в данный момент необходимо для твоей же безопасности.

При этом он сжимал изножье кровати так крепко, что у него костяшки пальцев побелели.

– Нет, Син, мне нужны ответы. Я хочу знать, как он рассуждает и почему сделал то, что сделал. И я хочу знать, действительно ли кто-то извне дергает за ниточки и кто станет его следующей жертвой. Тогда нам удастся его опередить.

– Л-ладно… – осторожно проговорила я. – Я только не понимаю, чем тут могу помочь я.

– В винном погребе сейчас сидит сущность, рожденная из его самых мрачных мыслей.

Вот оно что.

– Эхо крови…

Он хотел, чтобы я его своей песней зачаровала!

Это была настолько жуткая и опасная идея, что напугала бы меня до смерти. Но не напугала. Возможно, потому что Эхо крови и так обречено на смерть. Или же я приняла слишком близко к сердцу, что из-за Пектора мне пришлось пройти через адские муки, хотя для передачи послания ему хватило бы и клочка бумаги.

– Что ж, вперед, – просто сказала я, пока не начала сомневаться в здравости своего ума. Я решительно откинула одеяло. На мне по-прежнему были корсет и юбки, отчего подняться с кровати было довольно проблематично. Неудивительно, что мне никогда не нравилась такая одежда.

– Вперед? – недоверчиво повторил Ривен.

– Угу. Мои шансы на выживание не так уж велики, а если эта жуткая жуть в винном погребе поможет мне уцелеть, значит, попытка того стоит, – тут я заметила аккуратно сложенную стопку одежды и узнала мои собственные вещи. Ильда и вправду смогла все отстирать. Это придало дополнительный импульс. Я скорее схватила свои брюки и начала натягивать их прямо под юбками. – Знаю, вы считаете, я буду думать как жертва, – продолжала я, обращаясь к Арезандеру, – но вы ошибаетесь. Я не стану бездействовать в ожидании смерти, даже если это означает, что мне придется охотиться на вакара.

Надев наконец брюки, я решительно одернула юбки и скользнула в сапоги. Одеваясь, я все больше чувствовала, что становлюсь самой собой. Только с корсетом пришлось бы провозиться довольно долго, так что его я оставила и взяла свой плащ.