Песня Рахеро и другие баллады

Король Таихиа пир устроил и Хоно-уру пригласил,
Пришёл на праздник Хоно-ура и королю свой лик явил,
И Хоно-ура сел и речку фигурой мощной перекрыл,
И всю еду он того пира руками в речку погрузил,
Он рот открыл, аж прям до неба, и осушил реки поток:
Всю пищу, рыбу, даже камни вобрал в себя в один глоток.
И так наевшись до отвала, он королю поклон отдал
И, где гора его стояла, в свою долину пошагал.

Вот дней прошло совсем немного. Из Таутиры весь народ

Решил сходить лесной дорогой, смотреть, где великан живёт.
Пришли, глядят: во всю долину там Хоно-уры дом стоит,
Он возвышался выше леса. И Хоно-ура там сидит.
И люди, на гору взобравшись, тут великана стали звать:
«Будь добрым, Па-раи-мамау[135], и печь нам разожги!» – кричать.
И Хоно-ура, крик услышав, сказал: «Кого они зовут?
Какой-то Па-раи-мамау? Таких не видел сроду тут,
Я – Мауи с лица и сзади, я – Мауи средь духов ночи,
Меня назвали Хоно-ура – горы воитель, сильный очень».
Но люди всё не унимались: «О, Па-раи-мамау! Печь!»
И Хоно-ура догадался: «Видать, меня зовут разжечь».

И он одним руки движеньем яму огромную отрыл,

И камни на дно ямы бросил, дровами сверху завалил,
Он трением поджог дрова те, и стала печка полыхать,
А когда камни раскалились, он стал народ свой призывать:
«Идите, жарьте все платаны и древа хлебного плоды,
На Мауи горячей печке, что не жалел для вас труды».
И люди все с горы спустились, и дружно все еду пекли[136].
Там были и его два брата, зажарив, – королю снесли.
И, когда жар стал уменьшаться, принц печь накрыл и прикопал,
И пока всё внутри печётся, сев рядом, дожидаться стал.
И, когда всё было готово, сказали люди: «Печь открой!»
И Хоно-ура им всё сделал, и те с едой пошли домой.
И все в долине были сыты, и в каждом доме мир настал,
И каждый в семьях Таутиры труд Хоно-уры прославлял.

Тогда наполнилось Таити с далёких, близких островов

Людьми, которые желали увидеть, принц собой каков,
И привезли много продуктов с собой на Таутиры брег,
И предложили Хоно-уре: «Съешь всё, великий человек».
Закинул в речку Хоно-ура всю принесённую еду,
И, когда мимо проплывала, глотал всё прямо на ходу.
Потом запил всё это речкой, и рыб, и камни – всё глотал,
И, когда трапезу закончил, лёг прямо там, где и стоял.

Он растянулся беззаботно и богатырским сном уснул,

И много месяцев так спал он: уж и сезон плодов минул[137],
Три урожая уж собрали, на нём растенья поросли,
А он лежал всё неподвижно, дни его сна всё шли и шли.

Когда прошло уж много лун, король Таихиа в путь собрался,

Он попугаев перьев красных набор добыть себе пытался[138].
Корабль «Аэре» снова в сборе, на нём алтарь уж возвели
И занесли уж все припасы, но сдвинуть в море не смогли.
Король Таихиа тут подумал: «Вот если б Хоно-ура встал,
Легко бы он корабль столкнул бы», – и разбудить его послал.
«О, Мауи, сокрытый духом, о, Хоно-ура, воин гор,
Проснись, как то король желает, его корабль спусти в простор!»
И тут ответил Хоно-ура: «Я не смогу вот так подняться!
Вам нужно камни раскалить, и речку разогреть пытаться».
И раскалялись камни ярко, и в реку куча их летела,
И стала речка нагреваться, встречая камни, аж шипела.
Тогда поднялся Хоно-ура и пояс на себя надел,
И подошёл на берег моря, и песню кораблю запел:

«О, великий корабль!

Паруса подними,
В этой силе своей
Мы с тобою одни,
Ты неси короля
К тем далёким лесам,
Пусть достигнет он цель
В разоренье врагам.
Пусть на радость всем нам
Королевство цветёт,
Королевский корабль
В море птицей несёт»[139].

И так корабль спустился в море. И до утра гребцы гребли,

И, когда новый день поднялся, недалеко они ушли,
Ведь на борту был Хоно-ура, он с братьями своими спал.
И своим телом богатырским корабль сильно нагружал.
И люди с корабля сказали: «Давайте скинем великана».
И с палубы его скатили, упал он в воды океана.
И вот корабль свой ход ускорил и стал куда быстрей нестись.

Дух обратился к Хоно-уре: «О, Мауи, скорей проснись!»

И Хоно-ура тут проснулся: «Кто меня будит?» – он спросил.
«Я, Веро-хути-и-те-раи, чтоб ты недалеко уплыл.
Для отдыха не то здесь место, здесь рыба-конь в море плывёт,
Здесь угрожает барракуда, и рыба-меч каноэ бьёт.
Вставай, к земле стремись скорее». – «Но где земля эта лежит?» –
«Земля в той стороне, откуда мой голос для тебя звучит»[140].

И Хоно-ура вырос тут же, поднялся головой над морем,

Корабль идущий он увидел и братьев, что убиты горем.
И братья, бросив тыкву[141] в море, к нему направили корабль,
Чтоб легче было великану, уменьшившись, добраться вплавь.
И Хоно-уру из пучины вновь на корабль они достали.
И вскоре к пункту назначенья они в конце концов пристали.