Песня русалки

Оставив сторожа разбираться с Мартой, он велел подвернувшейся по пути служанке принести кувшин горячей воды в свои покои. Анкер уже стянул с себя камзол и бросил на пол пропотевшую рубашку, когда услышал за спиной шум открывающейся двери.

— Оставь кувшин на столе и забери это в стирку, — не поворачиваясь, велел он.

Но вместо ответа почувствовал, как по его обнаженной спине побежали ловкие женские пальцы.

Он обернулся с широкой улыбкой, перехватил ладони, прижал к груди и на одном выдохе произнес:

— За-а-ара, ты здесь…

Старуха щурила подслеповатые глаза, ее сморщенное, как печеное яблоко, лицо, тоже растянулось в улыбке.

— Лин, мальчик мой. А я не поверила сперва, как услышала твой голос. Думала, со старости уже чудиться всякое началось.

— Это действительно я, — он счастливо рассмеялся, но тут же осекся и нахмурился — Откуда ты здесь, нянюшка? Неужели что-то случилось?

— Ничего не стряслось, не переживай. Просто внучка у меня на сносях, я не утерпела и попросила забрать меня из деревни. Хочу малышку на руках покачать. Марта прознала, что я в город вернулась, и позвала на пирог, а тут слышу, голос моего мальчика! Ай, совсем взрослый, такой строгий лорд, распоряжения отдает. Поднялась и впрямь, не обманывают старые уши…

Ее взгляд светился гордостью, а руки выскользнули из его ладоней и начали гладить по плечам. Прикосновения были теплыми и ласковыми, так старая кормилица нежила его, когда он был совсем малышом. Это была простая женская ласка, которой щедра каждая любящая мать. И которой он не знал ни от кого другого.

— Зара, как я рад, знала бы ты! Пообедаешь со мной? Только долгого разговора не выйдет, мне надо спешить во дворец…

— Как скажешь, Лин! Мне только в радость, что ты здоров, полон сил и весь в делах.

Анкер быстро переоделся и помог старушке спуститься по лестнице, придерживая под локоть. Она посмеиваясь призналась, что сама не знает, как по ступеням взлетела, услышав его голос. Когда они дошли до гостиной, стол уже был накрыт. От аромата мясного пирога у него тут же заурчало в животе, и Зара горестно покачала головой.

— Ай-ай, голодом моришь себя в заботах. Ох, была бы добрая жена, она бы за тобой следила.

Он только фыркнул, не отрываясь еды. Прожевав, ответил:

— Это свойство характера. Тут семейный статус ничего не изменит.

— Так все говорят пока любовный хмель не попробуют. Вот встретишь девицу по сердцу, на все плевать станет. По первой уж точно, — она хитро прищурилась, заставив складки вокруг глаз залечь глубже.

— А может ты и права, — не стал спорить Анкер, и улыбнулся краешками губ, вспомнив о Селине. И том, как что-то дернуло и заставило его купить ее на торге вопреки плану.

Но улыбка быстро растаяла. Почему-то при мыслях о девушке на душе стало неспокойно. Надо быстрее заканчивать с делами и возвращаться в «Перо и лилию».

Как бы не хотелось ему продлить чаепитие и предаться воспоминаниям с Зарой, откладывать поездку во дворец было нельзя. Поэтому, почувствовав, что утолил первый голод, Анкер начал спешно собираться.

Узнав, что он не задержится в столице, нянюшка слегка расстроилась, но постаралась это скрыть, попросив прислать ей через Марту весточку, как только он вернется на несколько дней. Она сама не собиралась возвращаться в деревню до осени и была бы очень рада еще заглянуть в гости и предаться воспоминаниям. Анкер пообещал известить ее, как снова окажется в городе, и уверил, что в следующий раз непременно задержится на несколько дней.

Конюший уже оседлал его любимого жеребца, и тот перебирал ногами на месте, чувствуя приближение хозяина. Ласково потрепав Шалфея по холке, он одним движением вскочил в седло и выехал за ворота, уверенно направив коня в гору. Королевский замок располагался в центре города, на месте давно потухшего вулкана. Он был возведен несколько сотен лет назад, место выбирали маги, они же клятвенно заверили королевскую семью, что вулкан потух навсегда, и теперь это просто скала. Место было удачное, чтобы держать осаду, поэтому с выбором магов согласились. А постепенно вокруг вырос город, раскинувшийся далеко от скалы.

Конь круг за кругом преодолевал подъем уверенной рысью, камешки стучали под копытами. А на сердце Анкера было неспокойно. Он нащупал медальон на груди, успокаивая себя, что если бы что-то случилось, Селена послала бы ему магический знак. Пока его звезда оставалась холодной, у него не было причин для тревог. Со следующим поворотом показалась решетка ворот. Стражники с башни, узнав его издали, запустили подъемный механизм, и он, не спуская скорости, проскакал во внутренний двор замка. У главного входа спешился, передав вожжи уже протягивающему руки слуге.

Степенно поднялся по широким ступеням, хоть ему и хотелось пробежать их, перескакивая через ступеньку. У дверей его встретил безмолвный ряд гвардейцев в полосатых сине-оранжевых камзолах и пышных, подхваченных под коленями брюках. В руках они сжимали остро наточенные алебарды — ритуальное оружие, которое не было бесполезным и в реальном бою: длинное древко с острым наконечником могло успешно остановить и пешего, и всадника.