Песня русалки

Осталось только как-то передать девушке рисунок. Спрятать в комнате? В вещах? Не факт, что она найдет. Надеяться, что я успею ее увидеть? А если не выйдет? Мысли беспокойными птицами носились в голове, и я сама снова начала метаться из угла в угол. Еще несколько раз прокрутив все в голове, я все же решилась пока оставить записку при себе. Не верю, что Ирма не сделает все возможное, чтобы попрощаться, да и вряд ли ей запретят. Что делать со всем остальным, и как избежать судьбы любовницы бургграфа, я не имела ни малейшего представления. Пока. Придется действовать по обстоятельствам, надеясь, что мне вновь удастся избежать неприятностей. А когда вернется Анкер, он поспешит мне на выручку… и, надеюсь, не опоздает.

В размышлениях я провела отведенный час, который тянулся мучительно медленно, но все же закончился раньше, чем мне бы того хотелось. От шума отпираемого замка, я вздрогнула всем телом. В комнату вошел Конрад и, окинув меня холодным взглядом, велел:

— Выходите. Карета бургграфа уже ждет.

Я медленно вышла и последовала за Конрадом по коридору. Тук. Тук. Тук. Стучали каблучки туфель по деревянному полу. Каждый шаг давался с трудом. Спускаясь по лестнице, я с такой силой вцепилась в перила, что костяшки пальцев побелели. Конрад оглянулся и замедлил спуск.

— Госпожа Селина, вам нужно собраться, — неожиданно тепло обратился он ко мне. — Не теряйте присутствия духа, а я доложу обо всем произошедшем господину Анкеру, когда он вернется.

Я резко, с шумным присвистом, вдохнула воздух, потрясенная его словами. Но тут же собралась и решила воспользоваться подвернувшимся шансом. Протянула вперед кулак, в котором сжимала бумажку с рисунком, и развернула, с мольбой глядя в лицо Конрада.

— Конрад, прошу вас, передайте это Ирме. Я буду вам безмерно благодарна. И господин Анкер тоже.

Старый слуга слегка нахмурил брови и кивнул. Спрятав бумажку в карман, он проскрипел:

— И все же нам надо поторопиться. Карета ждет, господин Орлан будет сердиться, если вы задержитесь.

Я только кивнула, молча продолжив спускаться. Каблуки все так же громко стучали по деревянным ступенькам, но их звук уже не так пугал меня. Слова Конрада придали мне сил, а переданная записка подарила надежду. Спустившись, я увидела в полумраке женскую фигуру в алом платье. На секунду мне показалось, что это Ирма, но девушка сделала шаг, свет озарил ее лицо, и я увидела, что это Анна. Она молчала и просто смотрела на меня. Одними губами я прошептала ей: «Помоги Ирме», и прошла мимо к выходу, не отставая от Конрада.

Карета уже стояла у входа, посверкивая позолоченными колесами и вензелями на корпусе. Сидевший на козлах кучер в ливрее, увидев нас, ловко спрыгнул вниз и распахнул передо мной дверь. Я забралась внутрь, и буквально через мгновение мы тронулись. Глядя, как карета увозит меня от знакомой двери с рисунком пера и лилии я почувствовала, что что-то навсегда закончилось, а впереди меня ждет только пугающая неизвестность.

Я отвернулась от окна, сложила руки на коленях и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Даже если Ирма прочитает мою записку, а Анна решится ей помочь, как бы быстро им не удалось достать медальон, уповать на спасение Анкера — полное безумие. Он не успеет. Никак не успеет. Поэтому я могу рассчитывать только на собственные силы. И никакого другого оружия, кроме разума, у меня нет. Поэтому сейчас моя главная задача — совладать с собой, чтобы мыслить быстро и бесстрастно. Мне ничего не известно про бургграфа: его возраст, пристрастия и характер окутаны тайной. Придется выяснять все на месте. У каждого есть слабости, и если быть внимательной, я смогу их заметить и воспользоваться ими. Надеюсь.

Успокоившись, я вернулась взглядом к проносившимся за окном улицам. Свернув направо, мы выехали на набережную. Запах соли стал сильнее, а за ритмичным стуком копыт по мощеной мостовой стал слышен шум набегающих на песок волн. Тоска снова схватила меня за сердце, заставив ссутулиться на сиденье. Родной дом совсем рядом… А я несусь на встречу с очередным охотником за удовольствиями. Захотелось распахнуть дверь и выпрыгнуть на ходу. Я привстала, рука сама потянулась к дверце, во рту пересохло, а сердце забилось быстрее.

Я бы выпрыгнула, клянусь, выпрыгнула, если бы карета не сделала резкий поворот влево, заставив меня крепко приложиться плечом о стенку. Я тихонько взвыла от резкой боли, и упустила драгоценные секунды близости к воде. За окном уже мелькали низенькие дома, а моя решимость куда-то испарилась. И все же я собралась, встала, пошире расставив ноги, одной рукой оперлась в потолок, а другой дернула ручку дверцы… только чтобы обнаружить, что она заперта. Из глаз сами собой брызнули слезы разочарования, и я обессиленно рухнула обратно на обитое бархатом сиденье.