Песня русалки

Дорога по коридорам до покоев графа казалась бесконечной, я настолько погрузилась в свои мысли, что просто следовала за слугой, не запоминая поворотов. Наконец, мы оказались перед широкими дверями, украшенными причудливой резьбой. Та изображала какие-то сценки, которые у меня не было ни времени, ни желания разглядывать. Я глубоко вздохнула, набираясь решимости, и сделала шаг в спальню бургграфа, который уже ожидал меня, вальяжно развалившись в мягком кресле. И по его наряду я сразу поняла, что, к сожалению, пригласили меня вовсе не для беседы.

Длинная белая рубашка из батиста очевидно была ночным нарядом. Глубокий вырез с пышным кружевным воротником смело обнажал золотистую поросль волос на груди. Небрежно накинутый сверху лазурный атласный халат в золотистую полоску не делал зрелище более приличным, скорее наоборот. В таком виде принимают не гостей, а любовниц. Подумав об этом, я тут же запнулась и с трудом удержала равновесие, чтобы не свалиться мешком под ноги бургграфу.

– Дорогая, осторожнее! Позвольте подать вам руку и предложить напитки.

Он подскочил с кресла и сделал шаг в мою сторону, а я инстинктивно дернулась в сторону.

– Благодарю, я сама, нет-нет, я не хочу ничего пить, просто присяду здесь, хорошо? – присаживаясь в кресло, я старалась не смотреть в сторону огромного ложа под бордовым бархатным балдахином.

Бургграф прошел мимо к невысокому комоду, где уже стоял серебряный поднос с очередной бутылкой вина и бокалами. Не слушая меня, наполнил оба и поднес мне один из них.

– Нет-нет, я не приму отказа. Дорогая, вы просто попробуйте. Это очень легкий и нежный букет, идеальный для вечерней беседы.

Опасаясь, что меня хотят напоить, чтобы сделать сговорчивее, я только слегка пригубила вина. Оно действительно было легким, с приятным фруктовым вкусом, но я хотела сохранить рассудок трезвым. И, понимая, что мой собеседник любитель пустопорожней болтовни, постаралась сразу перейти к делу.

– Вы обещали ответить на все мои вопросы, Бернард, – я обратилась по имени, помня, как он настаивал на этом. – Ваше обещание в силе?

– Конечно, дорогая, я всегда держу слово. Вы, конечно, хотите узнать, для чего я сделал вас своей… эм-м-м… гостьей. Но дело в том, что это несколько пикантный вопрос. Мне неловко об этом говорить даже в такой доверительной обстановке… – он замолчал, потирая грудь и заставляя тем самым ворот рубашки раскрыться еще сильнее. – Что же, попробую начать издалека. Дело в том, Селина, что я долгое время не стремился к браку. Женщины чудные создания, но, как бы правильнее выразиться… по-настоящему они меня не увлекали. Пока я не встретил Фиону, мою прекрасную, восхитительную Фиону!

Заговорив о молодой супруге, бургграф оживился, его глаза заблестели, а я слегка выдохнула, радуясь, что его восторги достаются не мне.

– И каково же было мое счастье, когда после ухаживаний она ответила согласием. Мы превосходно проводили время вдвоем, она оценила мое остроумие, а я – ее музыкальный талант. Мы сошлись во вкусах и мнениях по всем важным вопросам. И все было бы прекрасно, если бы не одна маленькая, неприятная деталь… – он сделал паузу, как будто подбирая слова, а потом резко, на одном выдохе проговорил последние фразы: – Дело в том, что я бессилен. Бессилен как мужчина.

От удивления я онемела, пока бургграф буравил меня взглядом, явно ожидая ответной реакции.

– Вы имеете в виду, что не испытываете… мужского интереса?

– Нет, я имею в виду, что мое орудие не демонстрирует боевого пыла! Ах, не заставляйте меня вдаваться в детали…

Он откинулся на кресле, прижав руку к запрокинутой голове. А я пыталась собраться с мыслями, чтобы продолжить беседу. Машинально взяла кубок и сделала несколько глотков вина.

– Так вы поэтому заинтересовались моим талантом?

– Именно! Мне нужно, нет, жизненно необходимо ваше содействие! Я счастливо женат, но глубоко несчастен. А главное – глубоко несчастна моя дражайшая супруга! Это абсолютно не-вы-но-си-мо.

– Бернард, я понимаю вас. И конечно, очень сочувствую. Но дело в том, что обычно мое пение действует на мужчин, лишь усиливая их ощущения в несколько раз. Я не могу сказать, как оно подействует на вас…

Одним резким движением бургграф вскинулся, наклоняясь ко мне и хватая за руки.

– Но мы же не узнаем это, пока не попробуем! Ах, Селина, вы можете оказаться ключом к моему счастью… У меня больше нет сил томиться неизвестностью. Сделайте это, сделайте сейчас! Я не могу больше терпеть ни мгновения…

Я замерла, не зная, что ответить. На моих щеках двумя пунцовыми бутонами расцвел румянец. С одной стороны, было очень жаль бургграфа, и я понимала, сколько неприятностей доставляет ему эта… хм-м-м… проблема. С другой, решиться спеть свадебную песнь мужчине было страшно, не зная, чем все может закончиться.

Он не отрывал от меня своего горящего взгляда, и в нем было столько мольбы, что я сдалась:

– Я готова попробовать…