Песня слов

Да, целый год я взвешивал,
Но не понять мне моего искусства
Уже в садах – осенняя прохлада
И дети новые друзей – вокруг меня.
Испытывал я тщетно книги
В пергаментах суровых, и новые
Со свежей типографской краской.
В одних – наитие, в других же – сочетанье,
Расположение – поэзией зовется.
Иногда
Больница для ума лишенных снится мне,
Чаще сад и беззаботное чириканье.
Равно невыносимы сны
Но забываюсь я, по-прежнему
И отодвинув нерешенное сомненье,
Безмысленно хватаюсь за бумагу –
И в хаосе заметное сгущенье,
И быстрое движенье элементов,
И образы под яростным лучом –
На миг И все опять исчезло
Хотел бы быть ученым, постепенно
Он мысль свою доводит до конца.
А нам одно блестящее мгновенье,
И упражненья месяцы и годы,
Как в освещенном плещущей луной
Монастыре.
Пастушья сумка, заячья капустка,
Окно с решеткой, за решеткой свет
Во тьме повис И снова я пытаюсь
Восстановить утраченную цепь,
Звено в звено медлительно вдеваю.
И кажется, что знал я все
В растраченные юношества годы.
Умолк на холмах колокольный звон,
Покойников хоронят ранним утром,
Без отпеваний горестных и трудных,
Как будто их субстанции хранятся
Из рода в род в телах живых
В своей библиотеке позлащенной
Слежу за хороводами народов
И между строк прочитываю книги,
Халдейскою наукой увлечен
И тот же ворон черный на столе
Предвестник и водитель Аполлона,
Но из домов трудолюбивый шум
Рассеивает сумрак и тревогу
И новый быт слагается,
Совсем другие песни
Поются в сумерках в одноэтажных городах.
Встают с зарей и с верой в первородство
Готовятся спокойно управлять
До наступленья золотого века.
И принужденье постепенно ниспадает,
И в пеленах проснулося дитя,
Кричит оно старушку забавляя,
И пляшет старая с толпою молодой.

Декабрь 1924

К музе *

Любовь боролась с смертию духовной
И в стороне я молчаливо ждал
Когда опять сияющее жизнью
Свое лицо ты обратишь ко мне.
Шел третий год борьбы членораздельной
Твой лик бледнел и покачнулся я
Мой грозный враг гремел десницей верной
Но с ним в борьбу вступила снова ты
И в этот час закрыв лицо руками,
Беспомощный я в домы отбежал
И вижу из окон полузакрытых
Что гонишь ты, что побеждаешь ты
Не хлещет дождь зарей полураскрытых
Развалин. Благоухание доносится.
И сад цветет в убежище
Полуразбитом бурей

Декабрь 1924

«Пред разноцветною толпою…» *