Песня смерти и крови (СИ)

Снова пауза. Хизер очень хотелось его обнять, но школьные стены давили, выбивая дыхание.

— Идем, — выдохнул он. — Тут рядом подсобка с инвентарем, в ней точно камер нет. И никого уже в школе нет.

— А если все же кто-нибудь увидит?.. В спортзале хоть не заподозрят, о чем разговор.

— Все свалили, я специально подождал. Хейз, нужно поговорить.

Хизер понимала, что не должна с ним никуда идти. Они договаривались, что в школе их отношения — это отношения преподавательницы и ученика. Но Коннор смотрел на неё так просяще.

Она не могла отказать.

Просто поговорить.

Видеокамер не было и в спортзале, и в примыкающих к нему коридорах, они вообще установлены были только в холле, но рисковать не хотелось. Хизер огляделась, скользнула в подсобку первая. Коннор выждал пару минут для безопасности и шагнул за ней.

Обхватил за талию, прислонился лбом к её лбу, глядя ей в глаза внимательно и обеспокоенно.

— Как ты?

Снова хором. Хизер вцепилась пальцами в его толстовку.

— Я скучал. Хейз…

— Коннор, нет… нас же увидеть могут…

Он уже целовал её, и Хизер сдалась, отвечая на поцелуй — жадный, жаркий и милосердно-короткий. Она понимала, что они рискуют, но не могла остановиться и чувствовала себя полной идиоткой. Коннор прижался губами к её шее, прикусил кожу, уткнулся носом куда-то под ухо, согревая дыханием.

— Прости, — через мгновение он отодвинулся. — Там правда никого не было. Коридор отлично просматривался, и даже мелкая свалила. Прости. Я поговорить хотел.

Хизер подумала: если кто-то их видел, им несдобровать. Она сглотнула.

— Тебя Кэрол ждёт.

— Шериф расспрашивал меня, где я был ночью, когда убили Джемму.

Что?

Хизер напряглась. Она уже знала, что Джемма погибла в ночь на воскресенье — и, возможно, пока бедная девочка захлебывалась собственной кровью, они как раз занимались любовью. Но если шериф расспрашивает Коннора, значит, он в чем-то его подозревает?..

— Они тебя подозревают? — спросила она. Губы плохо слушались.

Коннор мотнул головой.

— Крис сказал, что я был с ним на концерте. У него в рюкзаке оказались билеты, так что…

Он что-то недоговаривал. Хизер чувствовала. Эмоции Коннора всегда были как на ладони, да он их особенно и не скрывал, и сейчас она понимала: он хочет что-то сказать, но боится. Холодное, липкое, очень нехорошее предчувствие заворочалось внутри.

— Коннор…

Прикрыв глаза, он вздохнул.

— Шериф всё ещё думает, что Джемму загрыз медведь, и я думаю, это так и есть, но… она не просто так вытащилась на улицу ночью, Хизер, — ему с трудом давалось каждое слово. — Она знала о нас, у неё были фотки. И я не хочу от тебя это скрывать.

Горло у Хизер сжалось от страха. Она знала, Боже, она знала, что они не должны были… Господи. Если Стоукс успела кому-то рассказать, что теперь будет с Коннором? С ней? Но если бы она рассказала, то слухи бы уже расползлись, на них бы уже косо смотрели…

Пока что ничего не происходило.

Хизер непроизвольно сделала шаг назад, отстраняясь от Коннора, хотя ей меньше всего этого хотелось. Эта дистанция причиняла ей нефантомную боль в сердце, сжимающую, давящую. Господи, если кто-то узнал…

— Коннор, если она успела кому-то рассказать… — она сжала пальцами виски, зажмурилась. Почему, почему она поддалась этим чувствам, черт бы её взял?! Дура. Дура, дура, дура. — Ты же понимаешь, что это конец?

Всего один поцелуй.

Всего несколько встреч.

Всего, всего, всего. Горло сжималось, и в голове шумело. Паника накатывала на Хизер неотвратимой волной, грозясь захлестнуть.

— Не думаю, что она кому-то сказала. Шериф… он видел фотки, — Коннор обхватил её, вырывающуюся, вжал в себя. Хизер дернулась, раз, другой, но он обнимал её крепко, утыкаясь лицом в её волосы. — Я сказал, что я не настолько отбитый, чтобы подвергать свою и чужую жизнь риску. Я просто не хотел скрывать это от тебя. Прости меня, Хизер, пожалуйста, только не отталкивай… — он прижался губами к её виску. — Я…

— Коннор… — каждое слово проходилось по горлу, словно наждачка. Хизер чуть отстранилась. — Коннор, если бы ты не нравился мне, я бы не пришла тогда в этот чертов мотель, я бы сделала вид, что ничего не происходит, я… — слёзы обожгли ей глаза, она моргнула, смахивая их. — Но нам лучше подождать до выпускного.

— Не лучше, — он упрямо мотнул головой. — Хизер, нет. Не лучше. Пожалуйста. Я не для этого тебе рассказал.

— А для чего? Боже, Коннор, если кто-то узнает, ты никогда от этого не отмоешься! Я не знаю, чем я думала, соглашаясь приехать, я…

— Ты думала, что я тебе нужен, — он обхватил её лицо руками, прижался лбом к её лбу. Хизер затрясла головой. Её и саму трясло от ужаса, от осознания, что они поддались этим чувствам, что это теперь может стать достоянием общественности, что они оба в опасности, что… — И ты мне нужна. Охренеть как нужна. Слышишь?

Это, наверное, был разговор слепого с глухим. Хизер сжала губы.

Волна паники чуть схлынула. Да, новость оказалась ледяным душем на самую голову. Но она должна, обязана попытаться думать трезво. Вернуть себе контроль над ситуацией, потерянный ровно в ту минуту, когда Коннор поцеловал её в пустом классе.