Песня цветов аконита

Его уводят из Дворца Лепестков.

Три маленькие комнаты. Ничего не произошло — радуга не засияла, день остался таким же пасмурным. И на душе — тревожно и пусто, и слова благодарности кажутся нелепыми. Всего-то — Малые покои впервые за правление Юкиро обрели жильца.

— Зачем вам… я?

— Хочу узнать, что ты такое на самом деле.

Глава 8. ЗНАК

— Жизнь коротка. Кто знает, повезет ли тебе родиться еще раз. Мир вокруг тебя — совершенен. Посмотри — снежинка, лепесток, облако — все безупречно. Стыдно человеку, видя дары Творца, оставаться никчемным и неуклюжим. Ему не достичь совершенства полевого цветка — но он способен, во славу Сущего, хотя бы попытаться. Не оскорбление ли Творцу подобное ленивое ничтожество?

Каждый идет по пути совершенства по-своему. Гончар лепит из глины — у мастера изделия звонкие, радуют глаз. Художник рисует — посмотри на эти картины. Они заставляют и думать, и чувствовать. Даже чиновник может стать безупречным в порученном ему деле.

— А воин? Он радует Сущего, когда искусно убивает?

— Да. Это его путь.

— Я понимаю.

— Путь обозначен — каждый знает, к чему стремиться. И красота, и доблесть, и справедливость — обо всем нам даны понятия. Человек не выбирает свой путь — он должен следовать по той дороге, какая ему предназначена. Следовать к самой вершине — зная даже, что дойти не успеет.

Он жил теперь во Дворце-Раковине, в крошечных комнатах, кем-то еще из прежних правителей отведенных для тех, кого хотелось иметь под рукой, — в Малых покоях. Уютными они были, но не для Йири. В Восточном крыле казалось спокойнее, хотя и там он не чувствовал себя свободно.

Носил он почти то же, что и раньше, однако отличия были. В одежде преобладали лиловые тона, но украшена она была совсем иной вышивкой, богаче — хоть и без самоцветных камней. И покрой лаа-ни, как и безрукавки — тэй, был немного иным. Но яшмовый знак ему снять не велели. И, как и раньше, одежду Йири не выбирал себе сам. Ею занимался человек, знающий вкусы Благословенного. Ткани занавесей и обивки напоминали переливами весеннюю рощу, оттеняя одежду подростка.

Все было, как раньше, те же обязанности — только теперь он остался совсем один. И слуги его окружали другие. Благословенный уделял игрушке достаточно времени — по его меркам. Но свободного времени у него было немного. Йири часами сидел в саду или на галерее — глядя все в тот же сад. Казалось, он каждый листик сумел бы нарисовать по памяти. Кому бы пришло в голову, что Йири чего-то недостает? Даже у него самого не было таких мыслей.

Слуги появлялись, только когда были нужны — и почти не открывали рта. Йири знал, что беседы со слугами могут не понравиться Благословенному. А те — тоже не решались. Хотя любопытных взглядов скрыть не могли.

Про Восточное крыло ему ничего не говорили.

Недели через три он робко попросил позволения читать книги — он знает и умеет слишком мало, и, может, он будет полезнее, узнав побольше? Повелитель отрезал, что он несет чушь, а умников на Островке и так хватает.

Однако велел давать ему все, что ни попросит — и даже распорядился насчет бумаги и красок, сам вспомнив, что Йири говорил о давнем своем увлечении.

Йири просил приносить ему и картины.

Теперь иногда удивлялся, что уже прошел день.

Мальчишка не только рисовал и читал, он пытался освоить различные манеры письма. Он убедился теперь, что все навыки, приобретенные в доме Отори и Алом квартале, просто ничтожны, изящные стили письма — иссэн — не давались ему. От огорчения отвлекало чтение и рисование — он не только писал собственные картины, но пытался и копировать работы мастеров, чтобы учиться у них.

Повелитель звал его часто, в худшем случае дня через два, и, похоже, относился к нему как милому ручному зверьку. Когда они оставались вдвоем, Йири исполнял то же, что и раньше, пока жил в Восточном крыле. Прежних товарищей не видел и спросить не решался — знал, что не подобает вознесенному к солнцу вспоминать низших.. Через слуг как-то сделал попытку узнать — особенно о Хиани, — ответа не добился. И он не настаивал, не хотел никого подставлять под удар.

Через полгода Юкиро посмотрел рисунки Йири и его попытки освоить стили иссэн — и был весьма удивлен, обнаружив, что мальчик далеко продвинулся. С обычной скупой улыбкой сказал: без учителей — бесполезно. Заметив, как Йири сник, коротко рассмеялся — посмотрим…

Через неделю к нему явился учитель. Довольно молодой, на удивление некрасивый, он обладал двумя качествами — редким занудством и талантом объяснять.

Жизнь стала разнообразнее. Йири был старательным учеником, ни в чем не перечил учителю, однако тот находил поводы к недовольству — это выражалось в длинных нотациях. Йири слушал внимательно, пока находил там что-то полезное для себя. Потом словно покидал тело и возвращался к тому моменту, когда красноречие наставника шло на спад. Урок продолжался.