Песня ветра. Ветер перемен (СИ)

- Я не отказываюсь от своих подданных так легко, Лиара Элморен, - медленно проговорил он. В голосе по прежнему не было никаких эмоций, но теперь он почудился Лиаре бритвенно-острым лезвием. – Несмотря на то, что ты не нашей души, но силой ты обладаешь, и я вижу это. И я не собираюсь отдавать эту силу в руки мальчишки, который прославился лишь тем, что отлично умеет ввязываться в неприятности людей. Или, тем более, его сестры, которая из себя ровным счетом ничего не представляет. Ты все еще остаешься дочерью Эллагаина, и раз это так, то ты останешься здесь ровно настолько, насколько я решу. И если даже после надлежащего обучения ты все равно будешь упорствовать и требовать вернуться во внешний мир, то такую возможность мы пресечем навсегда. – Лиаре показалось, что на миг воздух вокруг Себана зарябил. – Мембрана продолжает оставаться гибкой и покладистой здесь, где лишь чистые сердца поддерживают ее своим пламенем. И я смогу в любой момент придать ей необходимые свойства, чтобы пресечь глупые идеи невежественных детей для их же собственного блага.

На этот раз это была уже открытая угроза, но отступать Лиара не собиралась. Он мог говорить ей что угодно, мог запугивать ее как угодно, теперь ей было уже все равно. Все, что требовалось понять о Владыке Речного Дома, Лиара уже поняла, и это оказалось гораздо хуже того, что думал о нем Алеор. Я лишь прошу твоего заступничества, Великая Мать! Дай мне силы удержаться, дай силы сопротивляться! Ничто и никто не удержит меня здесь, потому что я принадлежу тебе и Раде, и больше никому.

- Вы в своем праве, Владыка, - тихо проговорила она, равнодушно пожав плечами.

Внутри действительно не было ничего, кроме огромной силы и спокойствия, что пропитывало всю ее насквозь. Лиара знала, что с ней просто физически ничего не может произойти, раз такая дорогая цена была уплачена, чтобы вывести ее отсюда в Мелонию навстречу судьбе много лет назад. Заметил это и Себан, не спускающий с нее своего тяжелого взгляда. Судя по всему, отпускать ее отсюда отдыхать без допроса он не собирался, а потому Лиара внутренне приготовилась. Сейчас он начнет ее допрашивать, а проклятое платье может выдать любую ее эмоцию. Желавшая сделать как лучше мать создала ей лишнюю трудность, но по большому счету все это было неважно. Теперь нужно было лишь расслабиться и не дать Владыке вытянуть из нее того, чего бы она не хотела говорить.

Себан поставил чашку на стол и откинулся на спинку своего кресла.

- Аваиль, оставь нас. Твоя дочь придет к тебе, когда мы закончим разговор. А ты, Лиара, - глаза его блеснули. – Для начала ты расскажешь мне, каким именно образом ты познакомилась с князем Реноном и молодой Киер. Можешь не торопиться, времени у нас предостаточно. И не думай что-либо утаить от меня, я все равно узнаю это.

Мать рядом низко поклонилась Владыке, бросила на Лиару полный отчаяния взгляд и направилась к двери. Но Лиаре до всего этого не было никакого дела. Внутри плескалось золото, алит сверкал почти что солнечным светом, таким ярким и живым на фоне белоснежного одеяния Владыки, и Великая Мать стояла за ее плечом, возложив руки ей на голову. Я все равно уйду отсюда тогда, когда захочу. И ничто меня не остановит. Жди меня, мое сердце!

========== Глава 55. В теплой дружеской обстановке ==========

По окнам барабанил дождь, день за днем вымывая из мира последние оставшиеся краски. Земля от него разбухла и почернела, напитавшись влагой так, что даже на утоптанной дороге в отпечатках сапог стояла вода. Травы побурели, склонив отяжелевшие головы к земле и уже не надеясь вновь подняться под ветром. Последнюю листву смыло с веток деревьев, унесло ветром, и теперь по разбухшей коре медленно стекали крохотные ледяные капли, словно слезы, последние слезы мира перед зимой. Повсюду капало, и неумолчный тихий перестук дождя по крышам, стеклам, стенам и лужам за окном стал докучливым и надоевшим соседом Рады.

Делать в проклятом Рамаэле было совсем нечего. То есть ровным счетом нечего. За те три дня, что прошли с ухода искорки домой, она успела уже двадцать раз обойти весь порт и наглядеться на него так, что хватило на всю жизнь. Здесь было ровно семнадцать домов, самым крупным из которых была гостиница «На околице», семнадцать домов и пристань. И все.