Песня ветра. Ветер перемен (СИ)

Жителей городок насчитывал максимум четыре десятка, и все они держались отстраненно и холодно, пристально рассматривая гостей порта своими ничего не выражающими взглядами. По их длинным рожам и вечно недовольно поджатым губам Рада сделала вывод, что все они – Первопришедшие, которым не повезло то ли чем-то вызвать гнев Владыки и быть отправленными жить здесь, то ли получить от него неудачную работу, которая предполагала службу за границей Мембраны. Лишь семеро из этих десятков были не Первопришедшими, а Высокими – детьми четвертого поколения, которые не могли пройти через Мембрану и вынуждены были топтаться здесь до скончания веков и времени, как грязные попрошайки, которых стыдно пускать на порог. Алеор обмолвился, что кое-кто из рожденных четвертого поколения Речного Дома уходят в Лесной Дом и получают там приют и возможность жить наравне с остальными гражданами страны, но таких было очень мало. Первопришедшие предпочитали вообще не плодиться, чем плодить Высоких, поэтому и детей у них в городе почти что и не было.

Все эти эльфы держались здесь только для того, чтобы вести торговлю и надзирать за границей государства. Естественно, что никто не мог пройти сквозь Мембрану, кроме них, а потому и охранять границу смысла не было. Но они все равно ходили с таким видом, будто все вокруг только и пытались, что придумать способ пробраться в Иллидар, хоть он никому и даром не нужен был. Также, три здания из семнадцати представляли собой лавки, в которых были выставлены образцы того, чем торговал Иллидар. Именно ради этого причаливали сюда торговцы, и когда сделка заключалась, пограничники перевозили через Мембрану необходимое количество товара, чтобы отгрузить его на пристани Рамаэля на людские корабли.

Торговали эльфы вещицами очень редкими и дорогими. Рада и сама заглянула во все три лавки от нечего делать, а также задумав что-нибудь прикупить для Лиары, но цены заставили ее вытаращить глаза и ретироваться. На прилавках лежало вино, которое изготовляли эльфы из закупавшегося на юге винограда, одежда из закупавшихся на юге тканей, изделия из закупавшейся на юге кости. Одним словом, бессмертные ничего не изготовляли сами: они лишь покупали сырье, и этому сырью придавали определенные свойства. Правда, за такие свойства не жалко было отвалить никакие деньги.

Вино Речного Дома напоминало по вкусу едва ли не пищу богов, одежда, которую они изготовляли, не промокала, не рвалась и не портилась. Торговали здесь и оружием, которое не тупилось и не старело, изделиями из драгоценных камней и металлов, подобного которым по изяществу и красоте линий Рада никогда не видела, книгами, аккуратно переписанными от руки древними манускриптами, которые достать можно было только здесь. Все это стоило столько, что оставалось только качать головой, но людские торговцы покупали, жадно скупали то небольшое количество товаров, которое с неохотой перепродавали Первопришедшие. Все это прямиком шло во дворцы знати: только самые богатые представители рода людского могли позволить себе обладать такими вещами.

Впрочем, самые легендарные из своих изделий проклятые Первопришедшие продавать отказывались. Рада потратила битый день, околачиваясь на пристани и разглядывая никогда не гаснущие фонари, когда обратила внимание на то, что их никто не тушит и не зажигает, а пламя при этом продолжает гореть одинаково ровно и днем, и ночью. Оказалось, что внутри было вовсе не масло, а эльфийский шнур – веревка, что никогда не гасла и не сгорала, стоило лишь ее поджечь. Когда она спросила, можно ли купить такую штуку в лавке, торговец оскорбился, поджав узкие губы и заявив, что Речной Дом не продает ценные вещи во внешний мир.

- У нас тоже есть такая веревка, и мы тоже ее не продаем, - ответил на ее вопрос Алеор, посмеиваясь в кубок с вином. – Ты не представляешь себе, сколько труда нужно угробить, чтобы сделать хотя бы несколько метров такого шнура. На изготовление куска длиной с ладонь уходит год, и это при том, что мастера трудятся день и ночь без перерыва. Но и результат хорош: ты навсегда избавлен от проблем с освещением. Так что вот это, Радушка, - он постучал костяшкой пальца по лампе, что горела на столе в общей зале, - стоит гораздо больше, чем все твое поместье в Мелонии. Можешь считать, что эта дыра, в которой мы застряли, украшена на гораздо большую сумму, чем весь Латр, только благодаря этим паршивым фонарям на пристани.

- А почему этот шнур никогда не гаснет, Алеор? – с интересом поинтересовалась она. – Что там за ворожба такая?

- А я почем знаю? – пожал он плечами. – Есть мастера, которые этим занимаются, но мне до них никакого дела нет.

- И он служит только для освещения? – Рада недоверчиво взглянула на лампу. – Год, проклятущий год ради того, чтобы сделать один единственный светильник?

- Ох, Радушка, эльфы бы просто не выжили, если бы могли мыслить так же, как ты, - хмыкнул Алеор. – Нет, он нужен не только для освещения. Не знаю, слышала ли ты об этом, но вот точно таким же шнуром, точнее, тремя кольцами такого шнура окружен весь город Озерстраж.