Песня Волчьей луны (СИ)

— Это парк моей матери, — произнес Ирвин. С ветки на аллею спрыгнула пушистая белка: посмотрела на идущих, прикидывая, угостят ли ее орехами, сделала правильный вывод и была такова. — Ее личный. Когда мне становилось плохо, то меня привозили сюда, чтобы я мог побегать и никому не причинил вреда. Иногда Киган со мной приезжал. Мы с ним даже играли, когда я был в волчьем облике.

Арьяна понимающе кивнула. В парке было тихо — весь городской шум, все его нетерпеливое энергичное дыхание остались где-то далеко, почти в другом мире. Здесь царило густое спокойствие, которое словно обнимало ласковыми руками и негромко говорило: отдохни, здесь никто не причинит тебе вреда. Здесь ты можешь просто побыть в тишине, не боясь, что что-нибудь вдруг пойдет не так.

Парк был частью жизни ее мужа — Арьяна вдруг улыбнулась, оценив приглашение. Ирвин позвал ее туда, где ему было хорошо.

Они неторопливо вышли к небольшому фонтану — мраморная девушка в античной тунике стояла в каменной чаше, из кувшина на ее плече падали струи воды. Арьяна опустилась на скамейку, согретую солнцем и устало вытянула ноги. Сколько же всего на них свалилось в эти дни… Ирвин прошел к воде, зачерпнул, плеснул в лицо и сказал:

— Однажды я чуть было не утонул. Прямо тут, в фонтане. Принял человеческий облик слишком близко к воде и упал. Хорошо, слуги были рядом.

— Хорошо, — согласилась Арьяна и неожиданно для самой себя сказала: — Больше не устраивай никаких дуэлей. Не хочу тебя потерять.

Ирвин обернулся. Посмотрел на нее так, словно не мог поверить в то, что услышал.

— Логично, — наконец ответил он. — Я один из немногих твоих близких в Хармиране. Кстати, Бейлин отпустили, я был у брата.

— Отпустили? — переспросила Арьяна и кивнула: значит, после того, что случилось в госпитале, телохранительницу принцессы арестовали. Дуэль словно заслонила все, что случилось совсем недавно: теперь Арьяна была так взволнована, что и думать забыла о том, как едва не умерла.

— Представляешь, я напрочь забыла и о ней, и о тех сушках, — призналась она. — Все как будто приснилось. Эта твоя дуэль…

Ирвин опустился на скамью рядом — от него веяло печалью и чем-то еще, пусть и горьким, но очень светлым. Арьяна взяла его за руку — сильную, тяжелую — и вдруг подумала: “Как хорошо, что она больше не станет волчьей лапой”.

— Этого больше не повторится, — пообещал Ирвин и усмехнулся. — Хотя Аделард не из тех, кто отказывается от цели. Моя пуля его вряд ли остановит.

— Прикажем не пускать его в дом, — сказала Арьяна. — Вообще никого не пускать.

— Приедет к тебе в госпиталь.

— Скажу Бейлин, чтоб спустила его с лестницы. Она справится.

— Полезет через забор.

— Велю дворецкому сбросить его с другой стороны.

— Пригласит на танец на очередном балу.

— Не думаю, что в ближайшее время нас ждут балы, — ответила Арьяна, и они вдруг рассмеялись хором, как смеются по-настоящему близкие люди. Что-то вдруг мелькнуло золотистой молнией у самых ног; Арьяна провела платком по глазам, стирая выступившие слезы, и увидела крошечного зверька, который испуганно смотрел на них из плотной стены живой изгороди.

Он был не больше котенка — тоненький, хрупкий. Ножки-тростинки оканчивались копытцами, крупные уши трепетали, ловя каждый звук, на почти оленьей мордочке любопытство перемешивалось со страхом. Ирвин осторожно опустился на землю и протянул руку к зверьку — тот повел черным блестящим носом и подбежал к нему с таким веселым видом, словно узнал старого знакомого.

— Кто это? — негромко спросила Арьяна, боясь спугнуть: зверек казался настоящим сбывшимся чудом.

— Ее зовут Гелли, — ответил Ирвин. — Малый копытный девильян. Мы с ней приятельствуем.

Гелли подставила голову под поглаживание, прикрыла темно-карие глаза-бусинки и негромко замурлыкала, как настоящая кошка. Не задумываясь о чистоте платья, Арьяна села на траву рядом с Ирвином; девильян покосился в ее сторону, принюхался, а потом подошел к ней и склонил голову набок, приглашая погладить.

— Ты ей понравилась, — заметил Ирвин. У девильяна была шелковистая теплая шерстка, и весь он был невесомым, сотканным из вечерних сумерек, тумана, снов. Арьяна, кажется, перестала дышать, чтобы не спугнуть это хрупкое, нежное.

— Такая хорошая, — прошептала она. Гелли шевельнула ушами, а потом вдруг прянула в сторону живой изгороди и исчезла в зелени. Ладонь еще помнила ее тепло; Арьяна вздохнула.

— Спасибо, что показал мне ее, — ответила она. Лицо Ирвина вдруг оказалось как-то очень близко — у него были теплые сухие губы, от него пахло уходящим солнцем и кровью, и поцелуй был как раз таким, какой представляла себе Арьяна.

И она откликнулась на него — так горячо, как только могла.

* * *

— Я думал, что ты меня понимаешь. И видишь, что сейчас мне нужна твоя помощь, а не дурь.