Песня зовет

А. В. Александров ввел в монтаж «Марш Буденного» Дмитрия Покрасса, «Конную Буденного» Александра Давиденко, украинские народные песни и известный танец «Яблочко». Во время концертного исполнения «Первой Конной в песнях» в зале ЦДКА сотрудники Музея Красной Армии демонстрировали специальную передвижную экспозицию материалов и документов о Первой Конной армии, что еще больше усиливало впечатление от выступления ансамбля.

Обращение к истории гражданской войны имело самые неожиданные последствия. Известный советский писатель и драматург, участник гражданской войны Всеволод Вишневский создал свой художественный вариант «Первой Конной», использовав богатейший фактический, документальный материал, собственные впечатления. Однажды он принес свое замечательное произведение в Центральный Дом Красной Армии, чтобы прочесть коллективу ансамбля для возможной будущей постановки.

Бывший моряк, Вишневский ходил в морской форме — тельняшке, бушлате. На груди его красовался полученный за отвагу боевой орден.

Человек он был увлекающийся, горячий. Читка новой пьесы, которую он наполнил песнями, происходила в небольшом зале ЦДКА, именуемом «голубой гостиной». Автор устроился за столом, а перед ним на банкетках полукругом разместились артисты. Вишневский снял бушлат, вынул револьвер, разрядил его, выбросил патроны на стол, а оружие положил рядом с собой. Как выяснилось позже, эта мера предосторожности оказалась не напрасной. По ходу читки, увлекаясь действием и событиями пьесы, драматург не раз вскакивал и хватался за револьвер, пытаясь стрелять в воображаемых противников, искренне переживая содержание драмы. В сцене гибели комиссара Вишневский не смог сдержать рыданий. Слезы его были настоящими, чувства глубоко правдивыми.

Пьеса по своей талантливости и яркости намного превосходила скромные возможности ансамбля. Но все же режиссер П. И. Ильин, пригласив артистов из московских театров, осуществил концертную постановку «Первой Конной» Вишневского с участием ансамбля. Этот своеобразный спектакль с большим успехом шел в Московском мюзик-холле.

А. В. Александров использовал в музыке «Первой Конной» яркий прием наложения одной мелодии на другую. По ходу действия артисты, перевоплощаясь то в народную толпу, то в бойцов Первой Конной, играли сцены с персонажами. К ним обращается командир, спрашивая у проходящих бойцов: «Это что за части?» И вместо ответа возникала, появляясь как бы издали, мелодия боевой песни. Она разгоралась, насыщаясь звучанием, а затем как бы замирала вдали. В тот момент, когда первая тема начинала затухать, вступала новая, сообщая о появлении другой воинской части. Вторая песня проходила тот же путь развития и, еще не успев угаснуть, уступала место третьей мелодии. Ансамблю с его малым составом приходилось нелегко в этой музыкальной сцене. Это сейчас, в наше время, мы в состоянии справиться с любым художественным замыслом, имея в составе 220 человек, а первым исполнителям было сложно, хотя и они успешно в рамках возможностей решали поставленные творческие задачи.

Увлечение литературно-музыкальными монтажами окончилось в середине 30-х годов. Изменилось время, страна устойчиво шла к своим трудовым и социальным победам. Исчерпаны были возможности этого жанра и в программах ансамбля. Нужны были новые формы. Иным стало и культурное соотношение в красноармейских частях. Приходившие на действительную службу молодые ребята были уже знающими, грамотными.

Климент Ефремович Ворошилов, постоянно интересовавшийся судьбой коллектива и пристально следивший за его становлением, как-то сказал А. В. Александрову:

— А почему вы не поете, кроме солдатских боевых песен, и русские народные, например, ямщицкие, городские?

— Но ведь это репертуар дореволюционного трактира, — ответил отец.

— Ну и что, — сказал Ворошилов, — как по-вашему, куда мог пойти простой человек, крестьянин, рабочий? Может быть, у них были до революции свои клубы или Дома культуры? Они шли в трактир, где узнавали новости, слушали народные мелодии, отдыхали душой. Думается, что и эти песни должны быть. в программах ансамбля.

Пусть звучит и классика, например, хор «Ноченька» из оперы «Демон» Рубинштейна, другие хоровые сцены из классических опер...

Так в программах коллектива наметились перемены.

„Особая дальневосточная“

Процесс становления ансамбля происходил длительное время. Весной 1929 года отец привлек и меня к работе. Пришлось заниматься с женской группой (которая впоследствии была упразднена), явившейся частью эксперимента, пробой новых исполнительских красок. В то время сам жанр армейского ансамбля казался новаторским, революционным.

Каждая программа раскрывала новые возможности коллектива, а каждое выступление в непосредственном общении с жизнью, с живой и трепетной аудиторией слушателей, иногда в необычной походной обстановке, в частях Красной Армии, временами в боевых условиях (как это было в 1929 году на Дальнем Востоке), подсказывало в штрихах, деталях наиболее ценные, художественно убедительные исполнительские приемы.