Песочница: Цветущий ад. Том 2

— Парни, блин, ну чего сгрудились толпой? Вдруг сейчас найдутся какие-нибудь местные патриоты и начнут в нас палить⁈ — боцман глубоко вздохнул, словно бы окончательно избавляясь от недавних настроений, и уже не так делано-оптимистично добавил. — Перестреляют ведь, как кур. Где уже там эта проклятая лоханка…

* * *

Как обычно, оказалось, предложить план было куда проще, чем его реализовать.

Упомянутая «лоханка» возвышалась посреди немалого размера поля, и только это хоть как-то скрадывало факт, что очередной летающий корабль не просто большой, а реально громадный. Метров пятьдесят или около того в длину и высотой — не меньше чем в два этажа. Может даже — три потому что мозг просто отказывался оценивать столь непривычный объект.

Атаковать такую громадину, даже мне вдруг показалось сущим безумием. Тем более, что и без учета чисто психологического давления от размеров, корабль совсем не выглядел беззащитным, а его команда — беспечной.

С той стороны, откуда мы вышли к местному порту, открывался отличный вид на заднюю часть летучего гиганта, он позволял без труда рассмотреть гостеприимно откинутую кормовую аппарель. Надо признать, такую же немаленькую, как и сам корабль.

Казалось бы, вот он вход — беги и захватывай, что тут думать⁈

Но вид шестерых мужиков с мушкетами и саблями, рассевшимися в теньке прямо там же, однозначно намекал, что план не то чтобы сильно продуманный. Полноценных кирас у них не было, но отдельные накладки на одежде однозначно намекали: далеко не каждое попадание будет для них смертельным.

Однако больше всего внушали опасения еще двое их товарищей, пусть они были даже без ружей и защитных рубах.

Эти двое сидели в чём-то вроде укрепленного балкона прямо над входом в корабль. И весомость именно их усилиям по охране, придавала укрепленная на треноге «труба». И она один в один была похожа на орудие, лежащее сейчас бесполезным балластом на искалеченной канонерке.

— Ну, что предлагаете? — озадачил я остальных, воспользовавшись одной из главных командирских привилегий.

Взгляды моих спутников потеряли фокусировку на мне и разбежались по непредсказуемым траекториям. Не изменил выражения лица только Джон, скорее всего, просто особо ничего не понявший — его русский прогрессировал все-таки не настолько быстро, ну и — Прапор. Но рот капрала по-прежнему был сомкнут в тонкую, невыразительную полоску, так что он явно не планировал изрекать какие-нибудь откровения.

Выждав некоторое время, я решил сам нарушить тишину, чтоб заполнить ее какими-нибудь глупостями, потому что ничего кроме «Ура! В атаку, товарищи!!» в голову не приходило, но от позорных экспромтов меня спас Саня.

Удивительно было то, как такой высокий парень умудряется выглядеть незаметным, даже в толпе. Все время тренировок, как и последующий полёт, он не стремился пообщаться, большей частью отмалчивался, то ли смущенный всеобщей скученностью, то ли просто непривычный, что окружающие его люди могут разговаривать, да и вообще проявлять инициативу, а тут вдруг такое. Я невольно хмыкнул и, тут же, поспешно изобразил руками некое уважительное приглашение: мол, давай, человече, вываливай, чем богат!

— Капитан, щиток у орудия небольшой, поэтому если забраться вон на ту крышу, я с ней точно смогу подстрелить кого-то из двух артиллеристов. А второго… — он запнулся, и резко, будто отрезая себе обратный путь, подытожил, — а второго хотя бы отвлеку. Ну, пока вы сможете добежать. Некоторое время, обещаю, ему точно будет не до вас!

Я думал, что за время нашего недолгого совместного пути к Урюпинску, успел неплохо изучить — мягкий, но не без «себе на уме» — характер бывшего айтишника. Поэтому ни за что не собирался как-то парафинить предложение Сани, но он меня сейчас настолько поразил, что с трудом подавив в себе все потенциальные реплики, я перевел взгляд на Ромку. Именно он лично отвечал за учебные стрельбы команды, и мог оценить перспективы этого предложения.

— А знаешь, я бы рискнул! Особенно, если нет вообще никаких других идей… — Ромка несколько раз кивнул, как бы подкрепляя весомость высказанного мнения, но когда рассмотрел мою невольно вздёрнутую бровь, добавил уже куда увереннее, будто и сам окончательно поверил. — Блин, да ты просто не стал слушать результаты пробных стрельб, когда я тебе пытался доложить! Вспомни, в ночь перед отлетом, в гостинице…

Мне не надо было особо и стараться вспоминать, потому что за время подготовки к полету таких случаев было куда больше одного. Забот навалилось столько, что я без зазрения совести пропускал мимо ушей или просто отказываясь вникать во многие, не слишком важные в тот момент, нюансы. Так сказать: делегируя полномочия направо и налево.

Из сгрудившейся толпы соратников зазвучали одобрительные реплики других членов семьи, которые потенциально тоже обязаны были участвовать в упомянутых стрельбах.