Песочные часы

Попробовал бы теперь кто-нибудь — не то, чтобы подшутить над Лидой — пренебрежительно заговорить с ней! У нее появился такой защитник, о котором мы могли только мечтать. Это именно Яша обнаружил, что Лида знает наизусть массу стихов, и уговорил ее читать на концерте. Она читала «Я помню чудное мгновенье…», а на бис «Выхожу один я на дорогу…»

Яша откровенно радовался Лидиному успеху. Он стал заботиться о ней, следил, чтобы она всё съедала в столовой, чтобы в пасмурные дни потеплее одевалась. Хотя это вовсе не входило в его обязанности.

Лида просто расцвела от такого внимания, поправилась и перестала быть похожа на замореного кузнечика. И когда на родительский день к Лиде приехала мама, она свою Лидушу просто не узнала. Мама ходила к директору лагеря и к старшей воспитательнице — благодарить за дочь. Мы впервые услышали, что Лида почти год провела в больнице, ей делали сложную операцию. И мама боялась отпускать Лиду в лагерь, а теперь очень рада, что решилась.

— Вот что делают свежий воздух и хорошее питание, — говорила мама.

А мы-то знали, что воздух и питание тут ни при чем. Просто Лидина сказка сбылась: благородный рыцарь не мог стерпеть несправедливости. Он спас некрасивую заколдованную девочку и превратил ее в прекрасную черноокую принцессу.

Сцены из спектакля

К первому родительскому дню мы решили подготовить настоящий спектакль, который шел на сцене театра, — «Кому подчиняется время». Пьеса братьев Тур. Содержание такое: нашего разведчика засылают с важным заданием в германский штаб под видом немецкого офицера. Ему помогает русская девушка-радистка, которая выдает себя за немку и служит личным секретарем гауляйтора — главного фашистского начальника. С помощью радистки, поминутно рискуя жизнью, герой осуществляет взрыв штаба (сработала мина замедленного действия, вмонтированная в старинные часы, — отсюда название), похищает гауляйтора и привозит его в Москву.

До выхода знаменитого фильма «Подвиг разведчика» с Кадочниковым в главной роли еще оставался год или два, а до «Семнадцати мгновений весны» и вовсе предстояло пилить и пилить через множество произведений столь же оригинального содержания. Спектакль театра Вахтангова был первой ласточкой и пользовался заслуженным успехом у публики. Разведчика играл Андрей Львович Абрикосов, а девушку-радистку — красавица Лёка Коровина.

Конечно, весь спектакль мы не могли осилить. Наш режиссер, она же воспитательница, Ольга Николаевна выбрала из него самые эффектные сцены. Роль разведчика досталась, конечно, Гришке Абрикосову. Ему даже не пришлось ее учить, он ее знал всю наизусть, а если что-нибудь забывал — смело нёс, что хотел. Ольга Николаевна только приговаривала временами: «Гриша, ты не в цирке! Не переигрывай, Гриша!»

Роль девушки-радистки получила Таня Пашкова, дочка Галины Сергеевны, в те годы исполнительницы большинства главных женских ролей в театре Вахтангова. Хорошенькая как мама, Танька совершенно не обладала ее способностями, зажималась перед публикой, забывала слова. Ольга Николаевна с ней мучилась, однако так и не решилась передать роль какой-нибудь другой девочке: не хотела травмировать Танькино самолюбие.

Роль матери героя сначала досталась мне. Это была очень трудная роль. Когда герой получает в Москве свое ответственное задание, он приходит к матери проститься. И мать на прощание крестит его и целует. Крестить Гришку я еще могла, но целовать! Напрасно Ольга Николаевна втолковывала мне, что я должна войти в образ, представить себе, что я старая женщина, которая не знает, суждено ли ей еще хоть раз увидеть сына. Когда я, войдя в образ, печально подходила к Гришке для материнского поцелуя, он как бы ненароком поворачивался спиной к залу и начинал мне подмигивать и плотоядно облизываться. И я каждый раз умирала от смеха и конфуза.

Ольга Николаевна в конце концов деликатно отозвала меня в сторонку и спросила, не буду ли я очень огорчена, если она попробует на роль матери Валю Шихматову. Я не только не была огорчена, а даже очень обрадовалась. Именно тогда я поняла, что в театре мое место только в зрительном зале. К тому же подошла моя очередь на «Шерлока Холмса», которого мы тем летом запоем читали. Не помню, кому принадлежала эта недавно переизданная, но уже аппетитно потрепанная книга в привлекательной обложке «Библиотеки приключений», но она пользовалась огромной популярностью, переходила из рук в руки, ожидающие трепетали в предвкушении, те, кому было невтерпёж, просили тех, кто уже прочитал, рассказать содержание, и те вдохновенно и подробно рассказывали, доходя чуть ли не до ссор и драк в обсуждении подробностей. Другие, наоборот, просили не рассказывать, а то читать будет неинтересно. Можно сказать, что то Плёсковское лето прошло у нас под знаком славных литературных имен: Артура Конан Дойля и братьев Тур.