Песочные часы вселенной. Возвращение.

- Ты поставил под угрозу здоровье моей жены. Она родила ребенка от тебя, от существа из другого мира!

- Генрих, прости, я знаю обычаи твоего общества и понимаю твое состояние. Я не хотел этого.

- А что ты хотел? Я был вынужден увезти Ненси перед самыми родами подальше из этого города, потому что боялся, что она родит неизвестно что, похожее на тебя. Боялся, что она погибнет! Или ты думаешь, что ее жизнь для меня безразлична. Я люблю ее!

- Кто родился?

- Мальчик.

 - Значит, мальчик. Какой он?

- В тебе заговорили отцовские чувства?

- Как бы там не было, это мой ребенок, и я не могу не интересоваться им. В конце концов, Генрих, в том, что произошло, мы виноваты оба. Прости меня. Так мальчик здоров?

- Я не знаю, смогу ли я тебя простить. А мальчик здоров, похож на Ненси. Но…

- Что?

- Надеюсь, ты понимаешь, что он необычный ребенок, и рано или поздно это станет очевидным. Он не может быть таким, как все.

- Понимаю. Главное, что внешне он не отличается от других детей. А остальное покажет время.

- Ладно.

- Твой гнев уже прошел?

- Какой смысл в моем гневе, ничего уже нельзя исправить. Это не ты, это я виноват во всем.

- Генрих, довольно себя казнить…

Что дальше говорили они друг другу, Ненси не слышала, она потихоньку вышла из сада, вошла в дом и прошла в детскую. Ее сын спал, положив ручки под щекой, и тихонько посапывал. Нервы ее не выдержали, и она потеряла сознание.

- Не могу поверить! Значит, Генрих сказал правду нотариусу. Голова идет кругом.

- Слушай дальше. Ненси не была сильной женщиной, и здоровья она была слабого. Все то, что случилось, подкосило ее. Она пережила большое потрясение. Вся ее жизнь с Блором не прошла для нее даром. И последний удар был роковым. Все усугублялось еще и тем, что она все носила в себе и никому об этом не рассказывала. Она не стала говорить мужу о том, что узнала. Что-то оборвалось в ней. Ненси думала, что, если столько лет Генрих никогда и ничего не рассказывал ей, не доверял ей свои тайны, то стоит ли напоследок говорить с ним об этом.

- Напоследок?

- Да, Артур, Ненси чувствовала, что жизнь покидает ее. Она не единым словом и взглядом не показала Генриху, что знает его тайну. Она, по-прежнему, очень хорошо относилась к ребенку, но уже ничто не удерживало ее в этом мире. Силы ее уменьшались с каждым днем. Чувствуя приближение своего конца, Ненси все мне рассказала и просила позаботиться о сыне. А я не смогла выполнить ее просьбу. После смерти Ненси, Генрих увез мальчика к своей одинокой сестре, у которой не было своих детей. Так Джеймс и вырос на чужих руках. Вот, собственно, и все.

- Что же это? Генрих боялся, что его сын станет не таким, как другие дети, и потому отдал его сестре?

- Я тоже так думаю.

- Генрих не оставил завещания. Не хотел, чтобы сын стал наследником. Вероятно, именно поэтому он сказал нотариусу, что Джеймс приемный ребенок. Чтобы у того не возникало вопросов по поводу завещания. Умер Генрих внезапно, и тогда Джеймс стал его наследником, как сын, без завещания. Неужели Генрих не думал о таком ходе событий? Если он не хотел впускать Джеймса в свою жизнь и не хотел оставлять завещания, то он не мог не понимать того, что рано или поздно Джеймс все равно получит все. Или, все-таки, завещание было?

- Артур! Ты меня удивляешь! Я только что рассказала тебе семейную тайну, а ты мне говоришь про какое-то завещание! Возмутительно!

- Бабушка! Я благодарен вам за то, что вы сделали для меня, за то, что вы сочли меня достойным знать эту ужасную семейную тайну. А то, что я говорю про завещание, имеет непосредственное отношение к этой истории.

- Не знаю. Тебе видней.

- И мне очень жаль эту мужественную женщину, Ненси Блор. У нее такой же сильный характер, как и у вас. Как жаль, что чужие тайны стоили ей жизни, - печально сказал Артур.

- Я очень долго не могла прийти в себя от всех этих новостей. После смерти Ненси я навещала мальчика, старалась хоть чем-то украсить его жизнь без матери. Но, как бы я не любила сына своей сестры, я каждый раз, при общении с ним, испытывала чувства страха и любопытсва. Подумать только, ребенок от неизвестно кого, от человека из какого-то другого мира. Дикость какая!

- Видимо, подобные чувства испытвал и Генрих Блор.

- Мне нет дела до его чувств. Только он один виноват в том, что случилось. Он послужил причиной преждевременной кончины Ненси. Я не простила ему этого и никогда не прощу!

- Да, я понимаю. Но у меня, вдруг, возник вопрос. Почему вы были против того, чтобы я продавал дом мистеру Хаббарду. Разве он имеет какое-нибудь отношение к Ричарду Блору? – спросил Артур.