Песочный человек

– Это хорошее место. Там можно отсидеться, пока полиция не закончит поиски. – Вальтер посмотрел на нее. – А если тебе понравится, ты сможешь остаться в доме…

– Но ты поедешь дальше.

– Я должен ехать дальше.

– А мне нельзя с тобой?

– А тебе хочется?

– Это зависит от того, куда ты поедешь.

Сага сознавала, что слишком давит на него, но сейчас именно он был заинтересован в том, чтобы склонить ее к побегу.

– Положись на меня, – коротко сказал он.

– Ты как будто хочешь просто бросить меня в этом доме?

– Нет.

– А у меня вот такое впечатление, – горько сказала Сага. – Останусь-ка я лучше здесь, пока меня не выпишут.

– И когда это будет?

– Не знаю.

– Ты уверена, что тебя выпустят отсюда?

– Уверена, – честно ответила Сага.

– За то, что ты – хорошая девочка, которая заботилась о своей больной мамочке…

– Я вовсе не была хорошей девочкой, – перебила Сага и отстранилась. – Думаешь, мне это нравилось? Я была ребенком и просто делала то, что вынуждена была делать.

Вальтер откинулся на спинку дивана, кивнул:

– Принуждение – это интересно.

– Меня никто не принуждал, – запротестовала Сага.

– Ты сама так сказала, – улыбнулся он.

– Не в этом смысле… Я хотела сказать, что вполне справлялась. И я нужна была только по вечерам, по ночам – когда у матери бывали боли.

Сага замолчала, вспоминая утро после одной по-настоящему трудной ночи. Мама приготовила ей завтрак. Пожарила яичницу, намазала бутерброды, налила молока. Потом они вышли – босые, в ночных рубашках. Трава в саду была влажной от росы. Сага с мамой несли с собой подушки для гамака.

– Ты давала ей кодеин, – с какой-то странной интонацией произнес Вальтер.

– Кодеин ей помогал.

– Это слабые таблетки. Сколько ей понадобилось в тот последний вечер?

– Много… У нее были ужасные боли…

Сага провела рукой по лбу, обнаружив, к своему удивлению, что вся взмокла. Ей не хотелось говорить о матери, она много лет не думала о том времени.

– Больше десяти, я полагаю? – легко осведомился Вальтер.

– Обычно она принимала всего две таблетки, но в тот вечер ей понадобилось намного больше… Я рассыпала их на ковре, но… не знаю, наверное, я дала ей двенадцать таблеток, может, тринадцать.

Сага ощутила, как подергивается у нее лицо. Она боялась, что заплачет, если останется, и резко встала, чтобы уйти к себе.

– Твоя мать умерла не от рака, – сказал Юрек.

Сага остановилась, повернулась к нему.

– Ну хватит, – серьезно сказала она.

– Не было у нее никакой опухоли мозга, – тихо продолжал Вальтер.

– Ты… Я была с матерью, когда она умерла, ты ничего не знаешь, с чего…

– Если у человека опухоль, – перебил Юрек, – то головные боли по утрам не проходят.

– А у нее проходили, – упрямо сказала Сага.

– Боли бывают от того, что опухоль увеличивается и давит на мозговые оболочки и сосуды. Такая боль не проходит, только усиливается.

Сага взглянула Юреку в глаза, и ее передернуло.

– Я…

Голос упал до шепота. Саге хотелось лупить что-нибудь кулаками, кричать, но она совершенно обесси лела.

Сага всегда знала, что с ее воспоминаниями что-то не так. Она помнила, как подростком кричала на отца, кричала, что он все врал, кричала, что он врет больше всех, кого ей доводилось встречать.

Отец сказал ей, что у матери не было рака.

Сага всегда думала, что он врет ей потому, что его измена матери непростительна.

И теперь Сага не знала, откуда взялась эта мысль про опухоль мозга. Сага не могла припомнить ни чтобы мать утверждала, что у нее рак, ни чтобы ее когда-либо забирали в больницу.

Но почему мать плакала каждый вечер, если не была больна? – подумала Сага. Не сходится. Почему она заставляла меня звонить отцу и просить его прийти? Зачем мать принимала кодеин, если у нее ничего не болело? Зачем позволила дочери дать ей разом все таблетки?

Лицо Вальтера было темной застывшей маской. Сага повернулась и пошла к двери. Ей хотелось убежать отсюда, она не хотела слышать то, что он собирался сказать.

– Ты убила свою мать, – спокойно произнес Вальтер.

Глава 144

Сага резко остановилась. Дыхание участилось, но ей удалось не показать своих чувств. Надо помнить, кто хозяин положения. Пусть Вальтер думает, что дурачит ее. На самом деле это она дурачит его.

Сага сделала непроницаемое лицо и медленно повернулась к Вальтеру.

– Кодеин, – медленно проговорил Юрек и безрадостно улыбнулся, – кодеин-ресип существует только в таблетках по двадцать пять миллиграммов… Я точно знаю, сколько таблеток требуется, чтобы убить человека.

– Мама сказала, что я должна дать ей таблетки. – Саге надо было просто что-нибудь сказать.

– По-моему, ты знала, что она должна умереть. Я уверен – твоя мать думала, что ты знаешь… Она думала – ты хочешь, чтобы она умерла.

– Пошел на хер, – прошептала Сага.

– Может быть, тебя стоит посадить в тюрьму за убийство матери.

– Нет.

Вальтер пугающе тяжело взглянул на нее, в глазах металлически блеснуло удовлетворение.

– Может быть, хватит еще всего одной таблетки снотворного, – сказал он. – Берни сказал вчера, что у него есть сколько-то стесолида в бумажке в дыре под умывальником… Наверное, он сказал про стесолид, чтобы откупиться.