Песок

— Пожалуйста… — простонал Марко. — Мои ребра…

Вик приставила палец к губам своего любимого:

— Что я хочу сейчас услышать, черт побери, так это самые убедительные извинения из всех, что когда-либо произносил твой симпатичный ротик. Хочу тебе поверить, мать твою. Хочу увидеть слезы в твоих больших карих глазах. Хочу, чтобы ты разрыдался передо мной. Скажи что-нибудь такое, от чего затрепещет мое сердце. Ну, давай.

Возле лица Марко упали женские трусы, швырнув еще песка ему в рот. Он фыркнул, сплюнул и закрыл один глаз.

— Не слишком убедительно, — сказала Вик.

— Мне чертовски жаль, что так вышло, — ответил Марко. — Я поступил, как гребаный дурак. Хотел застать тебя врасплох, просто прижать и крепко расцеловать, потому что я тебя люблю. Ты для меня единственная. Клянусь всем святым, никогда больше так не сделаю и оторву яйца любому, кто попытается…

Подхваченные ветром розовые трусики, вспорхнув будто яркая птица, упали Марко на лицо. Приглушенно вскрикнув, Марко затряс головой, пытаясь от них избавиться. Он отплевывался и отдувался, трусы трепетали, но оставались на месте. Прикрыв рот и взвыв от хохота, Вик ударила по песку ладонью и повалилась на бок, сгибаясь пополам от смеха.

Марко продолжал кричать, тряся головой, но Вик едва его видела. Ее на мгновение охватила паника при мысли, что она не сможет перестать смеяться. Дышать было тяжелее, чем в самом глубоком песке.

— Твою мать! — заорал Марко сквозь трусы. — Помоги мне!

Вик сумела сесть. Утерев глаза, она взглянула на собственные пальцы.

— Черт побери, — недоверчиво проговорила она, смеясь. — Ты все-таки заставил меня плакать.

20. Неравный обмен

Вик

Пятнадцать минут спустя Вик все еще смеялась, собирая разбросанную ветром одежду. Она вытряхивала песок из каждого предмета нижнего белья, спрашивая Марко, не нужен ли ему новый платок, но он притворялся, будто ее не замечает. Когда они тащили чемоданы и ее дайверское снаряжение через дюну к его сарферу, вид у него был мрачный. Марко опустил мачту, чтобы ее труднее было заметить. Торчащая посреди пустыни мачта могла стать приманкой для других добытчиков — или предупреждением для девушки, что ее приятель намерен пустить ей пыль в глаза вместо того, чтобы просто забрать ее с места нырка, как она просила. Но она никак не могла остановиться и продолжала хохотать, когда они добрались до сарфера.

— Совсем не так смешно, как тебе кажется, — сказал Марко, загружая ее дайверское снаряжение в багажник. — Вот если бы в том чемодане было полно чистой одежды — может, тогда…

— Вот черт… — Вик схватила его за руку. Она не почувствовала запаха одежды и не могла понять, ношеная та или нет. В этих «самсонитах» не было ни единой щелочки. — Ну и вляпался же ты…

— Угу, — кивнул Марко. — В самое дерьмо.

Полминуты спустя Марко пришлось помогать Вик подняться с песка.

— Это самый счастливый день в моей жизни, — сказала она, утирая слезы.

— Угу, чтоб тебя. Преподала мне урок, и все такое. Блин… Ты не могла бы никому об этом не рассказывать? — (Вик лишь улыбнулась в ответ.) — Черт побери, Вик, я теперь неделями буду об этом слышать.

— Ну уж нет. Намного дольше. И если за эту одежду дадут хоть на монету меньше из-за песка, который в нее набился по твоей вине, будешь мне должен.

У Марко был вид побитого пса. Вик стало его почти жалко. Почти. Она погрузила в багажник черный чемодан, а Марко проделал то же самое с серебристым. Позади них тянулись через дюны две борозды от полозьев, которые уже исчезали вдали, заносимые ветром. Вик уже не в первый раз с восхищением вспомнила транспортные средства на колесах, которые видела погребенными в глубинах песка. Только подумать, что где-то, в некоем далеком прошлом колеса имели хоть какой-то смысл…

— Эй, Марко!

Вик обернулась и увидела, куда смотрел Марко, прикрыв глаза рукой от утреннего солнца. На вершине близлежащей дюны стоял кто-то с длинным копьем в руке, приветственно подняв другую. За дюной виднелась торчащая мачта сарфера с туго натянутым парусом.

— Пока ты тратил тут время впустую, кто-то заметил твой сарфер, — сказала Вик.

— Черт…

— Погоди… Это не Дэмиен? Ему это точно понравится.

— Прошу тебя, пожалуйста, — умоляюще проговорил Марко. — Хотя бы подожди, пока не доберемся до города. Или до вечера, когда все напьются и никто ничего не будет помнить. Не хочу, чтобы он узнал первым. Только не Дэмиен.

Вик, смеясь, сдавила шею Марко:

— Ах ты, борец за свободу.

Марко напрягся:

— Именно. Я в самом деле борец.

Он сжал кулак, напрягая покрытый шрамами и татуировками загорелый бицепс.

Вик перестала улыбаться:

— Я подразумевала именно свободу. Ты об этом забываешь, думая только о борьбе. Это я буду решать, кого я хочу и когда. Свобода, Марко. Не уподобляйся тем придуркам, для которых борьба становится всем. Которые взрывают бомбы лишь потому, что им нравится грохот.

Марко молча смотрел, как Дэмиен скользит по дюне в их сторону, вызвав небольшую лавину и балансируя копьем. Широко улыбнувшись, он ступил на песок и тут же удивленно поднял брови, заметив два чемодана в багажнике.