Песок

Я выхожу на улицу – и это уже совершенно другая улица. Конечно. При полной луне это набережная над свинцовой водой. Ничего не стоит представить себе маленькую кафешку (вот она), столики, за которыми сидит несколько припозднившихся пар, скучающего официанта. Я сажусь, заказываю себе бокал вермута. Отлично! Часа полтора они все просуществуют, даже если о них не вспоминать. Можно расслабиться.

Это как раз оно самое – искусство создавать фантомы. Его постигаешь недели через две, когда кого-нибудь слишком ясно вспомнишь, и вдруг он возникает перед тобой как ни в чем ни бывало. На самом деле ими кишит весь город. Они появляются и исчезают. И никого уже не интересуют. Потом получается создавать и каких-то совсем незнакомых людей, с обобщенным набором выражений, слов и жестов. Странно, но они существуют куда дольше. Может быть, их защищает собственная безликость – и каждый, кто их видит, добавляет какой-то свой штрих, продлевая эту эфемерную жизнь? Так или иначе, до утра никто из них не доживает…

– Ваш вермут!

– Спасибо. Вы знаете, что не доживете до утра?

– Простите?

– Я просто спрашиваю, как вы себя чувствуете?

– Благодарю, все в порядке.

– Я рад. Я очень старался.

Я сижу, потягивая вермут, и думаю о странной аберрации, происшедшей со мной. С тех пор, как я попал в рай (а я почти не сомневался до сегодняшнего дня, что это – рай), все казалось таким естественным, нерушимым! Даже сомнения в райском блаженстве. Даже вопросы. Даже удар дождя.

Теперь – еще один вариант объяснения. Что меня смутило? Почти ничего. Не вся эта история со знакомством по интернету (мало ли может быть историй?), не то, что она раньше здесь не была (это скорее само собой!). Меня смутило отчаяние Эзри. Или – его грусть. Как будто прорвалось наружу что-то слишком настоящее. Неужели я так и не научусь не задавать вопросов?

НУ, ХОРОШО

– Я тоже так не могу.

Она появляется передо мной внезапно, войдя в кафе из темноты. Я вздрагиваю.

– Хорошо, что ты пришла.

– Не заморачивайся. А то опять усомнишься в моем существовании, как сегодня.

– Тогда – спасибо. Что ты пришла.

– Спасибо, что ждал.

– Хотя это тоже глупость. Говорить «спасибо».

– Похоже, тут иначе нельзя.

– Все время подтверждать существование друг друга?

– Например, да. Например, нет. Закажи мне мартини.

– Когда я смотрю на тебя, все вокруг может рассыпаться. И твой мартини тоже. Ты этого не боишься?

– Нет. Я боюсь, что рассыплешься ты.

ОРИЕНТИРЫ

Где мы сейчас? Значит, так. Географически это юго-восток Турции. Солнце встает на востоке. Справа от нас, если смотреть на озеро. Климат субтропический. Дождливых дней, как говорят – всего несколько в году. И слава Богу. Вокруг – золотоносный песок. На том берегу – гора Сара. Она нанесена на карты. Нанесена. Что еще? Звезды, кажется, те же. Над горизонтом – Большая Медведица. Еще я знаю созвездие Кассиопеи – вот оно. Луна строго следует своим фазам. День равен двадцати четырем часам. Все известные мне ориентиры на месте. Но что с того – ведь это только известные мне ориентиры! А, значит, им нельзя доверять.

На том берегу, в трех километрах от озера стоит машина. Она стоит уже больше месяца. Магнитофон включен, в нем кассета Тома Вэйтса с песней «Blue Valentine». Аккумулятор должен давно сесть. Музыка должна кончиться. Так?

Так. Но если музыка до сих пор играет – она может играть независимо от того, сел ли аккумулятор. Это тоже не годится для проверки. Проверка может быть только одна.

КАКАЯ?

– Что ты думаешь об Эзри?

– Он очень несчастен. Он потерял все.

– Все?

– Да. Его сослали сюда за убийство пятнадцать лет назад.

– Он убийца?

– Нет. Он никого не убивал. Но кто-то перебил всю его семью. Свалили на него. Он был ученым, кажется филологом, а потом в стране, где он жил, наступили неблагополучные времена. И его угораздило удариться в бизнес. Наделал долгов. Одни его решили припугнуть. Другим лень было разбираться. Словом, что-то обычное для тех времен…

– Он, наверное, все время вспоминал своих?

– Научился не вспоминать.

– Он говорил, что знает, как выбраться отсюда.

– Да. Он мне писал. Но, кажется, это не так.

– Почему? Ты говорила с ним с тех пор, как мы здесь?

– Нет. Но я вижу, что выход вряд ли существует.

– Ты жалеешь?

– Это глупо. Я об этом мечтала.

– А то, что мы здесь вместе?

– Я знала, что приеду сюда не одна. Чувствовала. Но…

– Что – «но»?

– Так говорят лошадям, да? Понимаешь, здесь все кажется слишком поздно.

– Безнадежный разговор. Уж лучше бы ты была фантомом.

– Уж лучше бы ты! Я ведь тоже сомневалась.

Наконец-то она улыбнулась. Наконец-то!

Теперь я знаю: Эзри не врет. Выход все-таки есть.

ПИРАМИДА

…Здесь все равно, как проводить время. Хотя бы и так.

Вот почему я сижу на вершине пирамиды Хеопса и озираю окрестности. Пирамида – высотой чуть ниже горы Сара. Вид с нее превосходный. Можно разглядеть и тот берег, и мой Форд в конце асфальтовой трассы. Но у подножия пирамиды зреет скандал. Местные строители. Я как-то неправильно вмешался в их игру, это не по плану.

– Эй, рекламщик! Давай, проваливай отсюда!

– Уноси свою пирамиду нафиг, тоже мне фараон нашелся!