Песок

&p  Дни обернулись серым цветом. Задул ветер безразличия, печали, холода. Маса-ба явно догадывалась о моих переживаниях. Она пыталась со мной поговорить, но я бежал и избегал её. Я пас лошадей, я плохо спал, но вовсе не из за крикливого младенца моего брата. Сон не трогал мои глаза. Спустя десяток дней, я встретился случайно с Аменхом. Едва осознав кто рядом - отвернулся и ушёл. Мои кулаки с силой сжимались, костяшки горели от желания подраться с ним! В растрепанных, гневных чувствах я воротился в шатёр, напрочь забыв куда направляюсь. &p  - Янисат! - окрикнул отец. &p  - Да? - я стоял на пороге и не помнил куда хотел сходить. Может на тренировку? Я уже давно не появлялся у мастера Асана. Сколько дней? Десять? Двадцать? &p  - Готовь своего коня, поедешь в налет. &p  - Что? - я все еще считал у уме дни. &p  - Уши чисть, - огрызнулся отец и скрылся в своём углу. &p  Я ничего не понял. Он сказал налёт? Я? Что происходит? &p  За неимением ответов я решился сходить к Старису. Он был единственный, кто мог ответить мне и единственным, кто не взирая ни на что давал дельные советы, не бросал и помогал. Я откинул полог шатра и замер: &p  - Янисат, - меня заметила Маса-ба и поспешила окликнуть. &p  - Занят, потом, - стрелой выскочил наружу и побежал. &p  Не могу я с ней говорить! Не могу и все тут! &p  Я бежал что есть силы к шатру Стариса, чуть не сбил пару человек, чудом не упал и наконец достиг цели. &p  - Старис! &p  Я был весь взмокший от бега и тяжело дышал. Прошу, пожалуйста пусть он будет дома! &p  - Янисат? &p  Хвала ветрам! Погонщик не был в поле и крикнул из глубины шатра: &p  - Заходи. &p  Моё дыхание слегка сбилось, а здесь в тени шатра я чувствовал как влага и прохлада переполняют горящую грудь. &p  - Отец сказал, что я пойду в налёт! - выпалил и уставился в лицо погонщика. &p  Старис усмехнулся и уселся на пол, указывая мне на место рядом. Я присел. Мужчина задумчиво почесал подбородок, уперся руками в колени и спросил: &p  - А ты хочешь? &p  Растерялся. Хочу я или нет - не думал. &p  - Не хочешь? - неправильно истолковал мой взгляд погонщик. &p  - Нет, хочу, - возразил не подумав, а затем принялся расспрашивать, - а что за налёт, почему не во время кочевки? &p  - Как не во время? - он поразился моим словам. - Завтра собираемся и переезжаем, а на второй день пути пойдем в налет. &p  - Но... &p  Я замолчал. Стоит признать, что я выпал из жизни, подобно неопытному седоку из седла. Выпал и никак не мог оседлать коня вновь. Или не хотел. &p  - Ты весь в растрепанных чувствах последние дни. Это из-за Асани? &p  Я тот час подскочил, словно ужаленный. Ее имя действовало на меня подобно укусу. &p  - Мне пора, - бросил на ходу и выбежал из шатра. &p  Уже на улице я наконец увидел то, что было и так очевидно - мы собирали вещи. &p  Виднелись телеги, слышался стук выдираемых кольев, сворачивались вещи, тряпки. Всюду движение и суета. Я помчался в обратную сторону - домой. &p  Дел предстояло невпроворот, а я прозевал все на свете. Сперва дал лошадям наесться вдосласть оставшимся сеном, хорошенько почистил копыта и шкуры. Затем принялся сооружать временную стоянку. Убрал все колышки, соорудил из пары палок стойбище и надел на лошадей уздечки. Узечки привязал к палке-стоянке и установил по центру мешок с сеном. Лошади, уже объевшиеся, насытившиеся не смотрели на него с интересом, а попросту бодались телами и вяло обмахивались от мух. Испугавшись за молодого жеребенка, что его затопчут, я отвязал его и накинул уздечку на колышек чуть поодаль. Кобыла-мама занервничала, заржала. Пришлось и её перевязывать. Затем сбегал в шатер и принялся осматривать седла. Надо бы понять, кого отец впряжет, а на кого сяду я, но подходить и общаться с ним не было никакого желания. &p  - Будь потише! Ты разбудил младенца! - закричала невестка брата, когда я в очередной раз зашёл внутрь, дабы осмотреться. &p  Ее ребенок пронзительно заорал. &p  - Уйди! - мне. - Тише, мой карапузик, - ему. &p  Закатив от бессилия глаза, я проигнорировал ее очередной выпад в мою сторону. А зря. &p  - Яхмес, ваш сын обидел внука! - пожаловалась она громогласно отцу. &p  В глубине шатра закопошился родитель. Испугавшись тумаков, да затрещин я выскочил наружу, так и не проверив да конца наши седла. &p  Вечером на меня нажаловалась невестка уже при всей семье: &p  - Не спит, ночами бродит, шумит! Мне дерзит! &p  Я и возразить не успел, как схлопотал тумаков от отца, а затем и от брата. Мать в гневе смотрела на меня и тоже хотела отвесить оплеух, но не могла, пока отец тягал меня за уши. &p  - Ай! Больно! - я не мог стерпеть и кричал. &p  - Чтобы больше и близко к ней не подходил! - подкривал брат. &p  &p  С синяками на теле, да горящими ушами я улегся спать в ту ночь.

***