Песок из калифорнии (СИ)

И пятнадцать ему тоже было когда-то. Только он тогда даже слов таких не знал - хиппи, тусовка, трава, ассоциативное восприятие ирреального мира в свете и так далее...Говорил он проще, так как в семье у него было принято и у более интеллигентных одноклассников уши в трубочку сворачивались...Был он родом из опоры державной, из пролетарской семьи. Папа токарь с завода "Красный пахарь", мама фрезеровщица оттуда же. А вот сыночек уродился - врагу не пожелаешь...Померли принты, от бесплатного здравоохранения и померли. И. проводить в дальний путь не смог - оба раза был в крезятнике. Соседи упекли, слава богу, теперь не получается.. А как родичи убивались - куда же ты катишься, сынок, со своими самодельными штанами клешастыми и рубахами в петухах, как у цыгана?.. Хипня эта до добра не доведен и так вона, в богу, душу, мать, по дурдомам таскают тебя...

За окном в полный рост встал серый рассвет. Хотелось выть. Или запеть что-нибудь из «Крематория», очень уж его душевному сегодняшнему настрою подходит...Дядя Вась не мог заставить себя встать и заняться каким-либо делом....Душа все больше и больше погрязала в пучину депресняка.

Ревел телевизор за стеной у соседей, видимо с утра шел очередной боевик из жизни Америки, за окном, как уже было сказано, выходящем на плоскую крышу, шумела полнокровная жизнь просыпающейся постсоветской, постперестроечной, пост хер знает какой Москвы...Брокеры что-то продавали, байкеры из банды Хирурга отсыпались после охраны роково-попсовых сейшенов, стоимость билета пол средней зарплаты, депутаты и проститутки готовились к вечерней тусовки, бляди, все покрали, даже слово наше стырили...Тусовались все, тусовались и презентовали. Презентовали тоже все. Церкви и клубы гомосексуальные, журналы для лесбиянок и банки, бардаки и передачи Ти-Ви для дебилов, благотворительные акции имени последнего царя. Одним словом, Москва, и с ней вся эта непонятная страна жила своей собственной непонятной жизнью...Раньше для него было опасно выходить из дому вечером или ночью, теперь же и днем какой-либо дикарь в пиджаке с засученными рукавами и мотней штанов в районе колен, подвыпив и увидев длинную патлатую фигуру, норовил поговорить и поучить отставшего от современной жизни хипаря, застрявшего в далеких застойных семидесятых... 0собено злобствовали какие-то личности, в совершенстве владеющие хипповым сленгом. То ли бывшие «системные», то ли из числа бывших сочувствующих домашних пионеров, дорвавшихся до капитализма и нашедших себя... Москва сносилась и перестраивалась, копали ямы и возводили какие-то монстровые сооружения непонятного назначения, открывались андеграундные, почти подпольные бары с платным входом и наиболее известный «Не бей копытом», компьютеризированные мальчики и техноподкованные девочки тусовались, слушали Чижа, рэгги и Б.Г., да, и только Б.Г., не смотря на сейшена для новых русских, изредка появлялся еще на Горбушке, напоминая, что есть еще люди в глубоком подполье, не все куплены, не все еще сдались...

За окном начало плакать небо, у него тоже навернулись и потекли по заросшим щекам дождинки, он понял - если сейчас не встанет, то будет плохо. С синуцидом знаком не понаслышке...

Одеваться не пришлось. Вчера упал не раздеваясь, умываться не хотелось, прайса из заветной коробочки из-под конфет, кто-то подарил коробочку, скипая на Запад, прайса в карман, на безник хватит...В лифте воняло мочой, в этой стране, в сранной Родине, везде воняет даблом, даблом-сортиром, здесь живут засранцы-зассанцы.

От сырости улицы его передернуло, остатки дремы и бессонницы сразу смыло мелким, не по-весеннему нудным дождем, ноги привычно понесли к автобусной остановке, вокруг было пусто и безмолвно, интересно, сегодня рабочий день, а ни одной души, подумалось ему.

В автобусе воняло бензином, перегаром и недопереваренной пищей. Люди были хмуры и серо одеты, все косились на длинного хипаря, явно наливаясь злобой против его вида и прикида. Людям не нравились его немодные клеша, яркая рубаха, выглядывающая из-под старенького плаща, длинные волосы, усы и борода, нитка бус, кокетливо свисающая из-под бороды...Им так же не нравились красные пиджаки с засученными рукавами и штаны с болтающейся мотней, но носящие такие шмотки ездили в отдельных мерседесах, а хипарь был здесь, рядом...Если бы вместо утра был бы вечер, если б вместо перегара пахло б свеже выпитым портвейном-водкой-одеколоном, тогда бы были б силы для разговора с ублюдком...А так лишь злоба, скрежет зубов и взгляды исподлобья...