Песок из калифорнии (СИ)

А через дом стоит команда рокобилов, стоит и лабает рок-н-ролл! «Мистер-Твистер» к вашим услугам, да как лабает, как лабает! Контрабасист, лысый и худой, растерявший остатки волос в пропаганде альтернативного образа жизни - секс, драгс, рок-н-ролл!!! в дранных шортах и линялой майке, норовил все время взобраться верхом на контрабас собственный и это ему удалось! И он не переставал лабать в таком неустойчивом положении, извиваясь, как укушенная мангустой змея!.. Ритм-гитара, одетая в черный смокинг строгий и синие трусы до колен, под смокинг естественно ни чего нет, акромя бабочки... Второй контрабасист, а правильней сказать - вторая, была в узких черных брючках и кожаном жилете, из-под которого выглядывали ни чем не прикрытые мощные груди, а на предплечье синела татуировка, лабала не отставая от остальных!.. Да и остальные были прикинуты соответственно и лабали в унисон. Да как лабали!!! Не выдержав драйва, вылетела в круг какая-то раскомплексованная иностранная девушка лет пятидесяти и как дала прыти-копоти, как плеснула кипятком! Видать самого Пресли захватила, такого провинциал даже по ящику не видел!.. «Мистер-Твистер» пел на английском, но наверно очень смешно, так как интеллектуальная часть публики и просто иностранцы ложились на грязную брусчатку от смеха!

Ну а совсем чуть дальше и рядом, уже для русскоязычного населения программа-репертуар. «Группа риска» с новой программой!

...Один милиционер не спит -

Но он мудак, ему не спится!..

Хохот, звон монет и шелест купюр награда отважным! А следом анекдот за рубль! где еще такое увидишь и услышишь, как не на Арбате в начале лета конца восьмидесятых:

-...Югославия, гражданская война, деревня, стук в двери дома. Старенькая маленькая женщина открывает двери ночному гостю. Стоит вооруженный партизан - Ебена мать? Да...Крепись мать, Ебена убили... Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!! !Где-то война, а на Арбате смех, где-то кого-то за что убивают, а на Арбате смех! Когда, в какие времена такая вольница-анархия! еще среди коммунистическо-советско-большевистской столицы! Да ни когда, только сейчас, веселись душа, пой и пей!!!

...достану свой обрез

Пойду гулять я в лес...

..Идет солдат по улице

И от улыбок девичьих

Все пуговицы в ряд

Все пуговицы в ряд

Все пуговицы в ряд

Все пуговицы летят!...

...Поручик Голицын, достаньте патроны,

Корнет Оболенский, налейте вина...

...Любо братцы, любо, любо братцы жить,

С нашим атаманом, не приходится тужить!..

А около кафе-самообслуживания, с низкими ценами, кафе-кондитерская и конечно столики стоймя, плесень! Хиппи, панки, рокеры, какие-то непонятные рожи... Глазеют провинциалы, но отраженный в мутном стекле провинциал не глазеет, а расплывшись в улыбке, растянуло на всю морду и шепчут губы, как у партизана, перешедшего линию фронта - наши! А остальные глазеют, ну где еще в живую наркоманов увидишь, да еще таких настоящих! Тусуются наркоманы, посередине города-героя Москвы тусуются, сидят вдоль стенки, поют и пьют, кто кофе, кто какао, кто пиво, кто портвейн... Вон-вон начали передавать друг другу папиросу с наркотическим средством, ишь, какая солидарность у наркоманов - сам покурил и товарищу дает!.. А как же, они на этой солидарности собаку съели и на том сидят!.. А прямо в морду, громко и с вызовом, в морду провинциалам и всему цивилизованному миру летит песня не песня, а программное заявление:

...А мы стояли и дринчали мирно квас,

А мы стояли и дринчали мирно квас,

А мы стояли и дринчали,

Ни кого не замечали,

Стремный полис повинтил за что-то нас!..

Cингигай-гай, сингигай,

Сингигай-гай, сингигай, Сингигай!

Тут и сел провинциал, прямо на заплеванную, загаженную, затоптанную теплую брусчатку Арбата.

-Привет, пипл, как тебя кличут? -

обратилась какая-то девчушка в папино-мамино-бабушкиных шмотках, только бусы самодельные свои, к провинциалу, и провинциал перестал быть провинциалом (для нас), а кристаллизировался или выпал в осадок в виде:

-Меня? Димка Некий, а тебя?..

Так начинается долгий путь, который может привести слабовольного к наркомании, алкоголизму и беспорядочным половым связям. Вместо того, чтоб обратится в отдел кадров какого-либо завода, ну например «Красный пролетарий», Дима уселся рядом с «Бисквитом»... Так именовалось это злачное место, на которое даже милиция уже махнула рукой, ввиду других, более значительных задач (борьба с демократией, разгон демонстраций и т.д.).

...Нам Кремля заманчивые своды

Не заменят никогда свободы,

Наша крыша едет год от года,

Наше счастье жить такой судьбою!..

Ла-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-ла!..

На Арбат спускался вечер синим небом и яркими огнями, ноги гудели и грозились отпасть, голова кружилась от выпитого, выкуренного и увиденного, волосатые рожи друзья-хипари растусовались кто-куда, и когда Димка спохватился, было поздно. Около Бисквита остались лишь пионерчики обоего пола, то есть молоденькие хиппи, мальчики и девочки, живущие с папой-мамой да еще и с бабушкой, а потому не могу вписать...

-Че не можешь?.. -

недоуменно переспросил Дима, разглядывая поколение юное, незнакомое.

-Вписать на найт не могу, извиняй пипл...