Песок из калифорнии (СИ)

Фигура увяла, дверь захлопнулась, хорошо, что не перед носом, а за спиной, множество комнат, кухня усыпана кафелем и посудой...

-Чур я первая в ванную...

И исчезла. Фигура протягивает руку, кисло улыбается:

-Я. Гоша... Раньше был Жора-Жорж... Женился...

И виновато разводит руками. Начинает играть музыка, что-то попсовое, из кухни несутся запахи пищи, приготовляемой на скорую неумелую руку и крик:

-Ты как с утра, Димка, пьешь?

-Пьешь, пьешь...

За стеной звонко бьют струи, явно обрисовывая обоим то, что там сейчас моют, лично Диме приходится напрягать фантазию, а вот Гоше-Жоре-Жоржу только память. Счастливец...На столе перед ними яичница с зеленоватой колбасой, произведение московских комбинатов, хлеб, остатки сыра и бутылка водки. «Сибирская», 45 градусов... В стаканах остатки только что выпитого...

-У тебя с ней что?

-Ни чего...Спали рядом и все...

-Она такая...Сама не захочет - хоть умри...

-Да не, я не стал напрягаться...

-Да без толку... Она к этому делу функционально относится... Как мен... Захочет - о'кей а нет - и суда-сюда нет... Жри...

-Жру...

Потом повторили. Водка пахла плохо и драла горло. Из ацетона ее что ли делают мелькнуло в голове у обоих и улетело - на кухню вышла Камка, завернутая в мохнатое полотенце с полосами, розовея пятками и щеками.

-Хорошо-то как.... Жора, плесни маленько...

-Держи...

-За все ништяк...

-А ты все хорошеешь...

-Да куда там, лучше дай утюг, сушится буду...

Гоша-Жора-Жорж и Камка ушли в комнаты. Диме стало скучно и жалко себя. Наверное они там на пару сушатся, но мне-то какое до этого дело, ни какого мне дела не я вот лучше немного еще налью этой гадости и выпью тихонечко... От плохой водки щипало в глазах, хотелось плакать, ну и гадость делают на московских заводах. Вскоре вернулся хозяин:

-Ого, ты здесь один не теряешься... Ну давай еще по одной - за вас... За волосатых, я то, брат, все, спекся, купили меня - жена с квартирой и холодильником, говорит, а зачем тебе работать, живи пока так, я больше на работе украду, она у меня официантка, я бы тебе фотку показал, да боюсь облюешься, в ней только весу девяносто два кило и все сало-сало-сало... А вскоре вернулась Камка. Уже одетая в сухие и совершенно чистые джинсы, правда с многочисленными заплатами и тоже с остатками вышивки. Точно такая же чистая рубашка, оказывается голубая в цветочек, была вполне приличной. Но ноги были прежнему босы.

-А где ты мать, щузняк посеяла?..

-Да черт его знает... Сколько сейчас время?

Хозяин пошел смотреть на часы, они были где-то там, в комнате, в кухню долетал ленивый мат, хозяин искал часы, но они не сдавались...

-Знаешь что, Дима... Пошли-ка отсюда, пока его благоверная не нагрянула... Вот только я в дорогу хавчика прихвачу...

И полезла в холодильник, это было смешно, Камка даже до верхней полки макушкой не достигала, она могла вписатся в холодильник, xa-xa-xa-xa...

-Ты че разоржался, пыхнули что ли без меня?.. Пошли, горе луковое...

Дверь, стены, вешалка то и дело падали на Диму, норовили ухватить его, из-за полуоткрытой-полузакрытой двери раздавался храп - рано разбуженный хозяин догонялся...

-Все, валим на хер...Проснется - будет хипеж...У него постоянно так...

Прохладный подъезд, скользкий пол, падение лифта чуть не вызвало тошноту, справился с трудом, наконец-то вывалились из подъезда...

-Ни хера себе, как тебя разволокло... Ты че, алкоголик тайный?..

-Не... я водку редко пью...

-Ну и не пил бы вовсе...

-Мне жалко стало...

-Меня что ли?..

-Себя...

Какие-то улицы, троллейбус, то и дело хочется спать... Че же теперь с ним делать, ума не приложу, кинуть - жалко, полисы, гопота... Куда это мы премся, ни чего понимаю... Может его куда-нибудь пристроить, а куда? Это че это на меня мужику уставился, я че - у него спер что-нибудь что ли...

-Эй, мужик, ты че на меня уставился, а?!

-Дима, заткнись пожалуйста, мужик слепой... Не видишь что ли, с тростью...

-А...

-И мы уже выходим....

Узкий тротуар, запруженный огромной толпой, внезапно Дима протрезвел:

-Это что?

-А я откуда знаю?..

Прямо над толпой, посередине города-героя Москвы, просравшего последнею битву с темными силами реакции., развевался звездно-полосатый флаг знакомых расцветок.

-Так это же американское посольство, ни хрена себе, и они все хотят махнуть в Америку?

Граждане, стоящие в тесной и огромной толпе, недружелюбно косились на хипаря, но молчали. В застекленной будке восседал полис, с погонами сержанта, но мордой майора. Очередь стояла к одной калитке железно-кованного забора, к другой же не было ни кого. Камка встала на цыпочки своих опять грязных ног и нажала беленькую кнопку.

Ошизевший от такой наглости сержант-майор вывалился из своего аквариума:

-Ты че это себе позволяешь?

-А вы кто такой?

-Да?!.. Да я постовой!..

-Вот и постой себе там, куда тебя поставили.

-Да я тебе!..

В этот самый критический миг распахнулась калитка и за ней оказался весь такой американский бюрократ - в костюме, галстуке и с широкой улыбкой. На чистом русском языке, практически без акцента, он спросил у Камки:

-У вас какое-то дело к нам?