Песок из калифорнии (СИ)

Все толкали Димку, все куда-то торопились, бежали, мчались, спешили, только с один шел не спеша, не замечая ни кого и ни чего...Он пытался что-то вспомнить что-то важное крутилось и не давалось, ускользало в голове, но он еще и еще пытался уловить это, что-то очень важное, жизненно необходимое для него, может быть самое главное, что называется смыслом жизни... В голову приходила какая-то глупость, всплыла песенка из детства, какого-то Георга Отца что ли:

...Как провожают самолеты,

Совсем не так, как поезда...

Но все это было не то... Вдруг ясно и отчетливо, прямо как на экране, всплыло голове еще секунду назад ускользавшее - у него нет денег на обратную дорогу...

КАЛИКИ-МОРГАЛИКИ.

...Ни хера себе, на второй день с дурки вырвался да еще с хайрами... Расскажи кому - не поверит!.. Ох ни чего себе... Как же это так, как же это я соскочил с этого паровоза-парохода, ума не приложу... А ведь уж думал кранты-винты-труба-приехал!.. Ой спасибо перестройке и лично товарищу Горбачеву!.. Не он бы - загибался бы сейчас от сульфы да прочей гадости на серой простынке со штампом, а хайра мои, хайра многострадальные, мели бы поганой метлой да на помойку... Ой, ну и херня, как же так, так ведь не бывает, только в сказках для младшего школьного возраста... Про Павлика-стукачка и Мересьева, шишки жравшего... ну и херня...

Так рассуждал да еще в добавок прямо вслух и громко, невысокий коренастый крепыш, волосатостью своей и заросшестью напоминавший орангутанга или йетти, бодро почти бегом шагающего по Каланчевке, которая как известно всем волосато-хипово-андерграундно-богемным москвичам, ведет прямо в дурку Краснопресненского района. Или из нее... Так сказать местный штаб борьбы с инакомыслием. На нем, на штабе еще с до сих перестроечных пор висит красным с белым намалеванный лозунг - В человеке все должно быть прекрасным! Улицу Каланчевку столько раз переименовывали за последний семьдесят лет, что для ориентировки только и остается именовать Каланчевкой, ну и для ориентира сообщать - та, на которой дурка-креза-психодром-психушка-психо-нервологический диспансер находится, и сразу всем все ясно.

Фамилия крепыша была простая - Иванов. Иванов Сергей Иванович... Но его по фамилии последние десять лет именовали только в официальной обстановке, то есть милиции и в дурке... Среди друзей он был более известен как Дуремар.

За что же был именован таким неблагозвучным именем да еще принадлежащим такому несимпатичному кино и литературному герою, продавцу пиявок, крепыш волосатый Иванов? Да просто Дуремар столько раз был в дурках, столько в своей жизни по дуркам кантовался, хотя прожил всего ничего - тридцать лет и в стране советов мало, так что и как его еще именовать, как не Дуремаром, если ему это прозвище в самый раз? Но если совсем серьезно и копнуть дела давно минувших дней, то на свет божий выглянет следующее.

Лето одна тысяча девятьсот семьдесят какой-то застойный...Расцвет хип-культуры на просторах одной шестой. Иванову, его тогда еще звали Сережа, пришло время отдавать долг. Почетный... Родине... В виде воинско-доблестной службы в рядах и так далее. Вадик, друг его, кой чего посоветовал... Вадик и Сережа относили себя к представителям расцветшей хип-культуры, этому сорняку-чертополоху на поле Родины. А потому Сережа в армию не хотел - делайте любовь, а не войну! Но за уклонение от почетного долга в тюрягу тоже не хотелось, что он, диссидент что ли?.. И пришел Сережа с сачком в городской парк культуры, это где кусты засранны и скамейки поломаны, ну и стал этим самым сачком в фонтане недействующем с зеленой и мутной водой водить, как бы что-то вылавливая... Чем привлек внимание милиционер бдительного, как сама партия. Что здесь дурень делаешь? - тактично вопросил бдительный милиционер, а Сережа не дурак и отвечает - мол пиявок ловлю, для извлечения из них эликсира бодрости.. Через три месяца вышел Сережа из дурки, пошел в военкомат и совсем в неторжественной обстановке получил военный билет... 7Б. Не годен. . . Ни куда не годен. . . Совсем ни куда... С тех самых пор и зовут Сережу Дуремаром, хотя и городок тот провинциальный остался в далеком далеке, растаяв без следа, и тусуется он все больше по столицам, Крымам да Прибалтикам, но имя Дуремар прилипло навечно.

...Ни хера себе, это я не вам, девушка, - сообщил Дуремар шарахнувшейся от не тети лет шестидесяти и забормотал дальше, - на второй день из дурки вырваться да еще с хайрами, может быть в этом дурдоме что-то изменилось, - тут он имел ввиду страну, а не психушку, - а я и не заметил, надо пиплам рассказать...

Что же такого экстраординарного-неординарного поразило до кончика хвоста Дуремара, вывело его из равновесия и бросило в неприкрытый ни чем, в полный голос провозглашаемый, но не совсем понятный набор слов, больше похожий на бред... Все началось вчера...