Песок из калифорнии (СИ)

Билли стал Билли в далеком-далеком семидесят-третьем-застойном. Он, уже имея за плечами первую дурку, а в кармане справку, молодой и красивый, но совершенно наголо остриженный представитель цветочного братства, прикатил покорять город-герой Москву. На перроне чуть не был свинчен бдящими за чистотой рядов москвиче двумя полисами, но спасли длинные ноги. Билли бывший еще не Билли, совершенно случайно столкнулся около какой-то пивной в районе Арбата с представителем паразитирующей молодежи, украшенным длинным хайром. По местному - лонговым. Кинувшись к брату, Билли-не Билли совершенно забыл про свою не модную прическу и естественно получил кучу недоумения - а что этот стриженный гопник льнет с объятиями? На попытку разъяснить ситуацию, получил от неизвестного до сих пор и более ни разу не встреченного на долгом хипповом пути-трассе, хипаря, заслуженное - эт ты хиппи? да ты просто старичок, ковбой Билли... Ковбой естественно, сразу отпало, а вот Билли уже с гордостью несется по лайфу с кайфом лет семнадцать... Билли впал в депресняк. Завалившись назад в постель и отвернувшись к ободранной стене, украшенной самодельными плакатами любимых групп, а их у него было много, и групп, и плакатов, Билли погрузился в... Кто из нас не был в депресняке, кто из нас не знает этого состояние, когда есть только одно желание - сдохнуть, но нет сил на исполнение даже его...Ни душевных, ни физических.. .

...Я устал пить чай,

Я устал пить вино,

У меня не осталось слов

Кроме слова "говно"...

Ближе к вечеру Билли смог выползти на улицу. Один. Так как герлушки куда-то скипнули, не желая ломать кайф депресняка Билли. На проклятой вонючей улице моросило какой-то гадостью, люди были отвратительны, и ни кого не хотелось любить. Хотелось немедленно вступить в «Красные бригады» и самолично взорвавшись, угробить вместе с собой еще человек пятьсот. В метро аборигены толкались, матерились и бросали злобные взгляды друг на друга и все вместе на Билли. Энергетически колпак Билли, разрушенный депресняком, не только не спасал тонкую и хрупкую душу но еще в добавок висел ошметками на плечах, мешая дышать и двигаться... В центре Москвы было еще паскуднейше. Жижа грязно-мочевого цвета, достигая местами до щиколотки, мгновенно промочила щузы, клеша и даже полы пальто Билли, сверху сыпалось мокрое и липкое, воздуха просто не было, в место воздуха была адская смесь, состоящая из выхлопов миллиарда автомобилей, появившихся вместе с капитализмом, различнейшего парфюма, мужского и женского, а Билли не ненавидел и то, и другой, запахов какой-то дряни, жарившейся в различных киосках» Со стен на него щерились какие-то рожи, то ли поп-звезды, то ли члены какого-то комитета, кругом людей было на один, а то и на два порядка больше, чем могло вместится на единицу измерения площади, все толкались, кричали, матерились...То та,, то там вспыхивали мгновенные драки, кто-то у кого-то что-то вырывал и убегал, кто-то где-то стрелял, но ни кто не обращал на это ни малейшего внимания. Полисы бегали оскаленные, как крокодилы, прижимая к груди автоматы без прикладов, какие-то вооруженные до зубов люди в полувоенной форме, поведением напоминая оккупантов из фильма, прямо на тротуаре какого-то обыскивали, а кто-то другой возмущался.. Голова шла кругом, Билли стоял прямо в луже по колено в холодной густой жиже, оттесненный агрессивной толпой к стене станции метро Арбатская и отчетливо-пронзительно понимал - больше ни чего не будет для него, ни чего!.. Ни Гауи, ни Крыма, отсоединились Украина и Прибалтика, стопом не берут, боятся бандитов, на поезд билета не купишь, легче купить поезд - дешевле будет, денег в этом крокодильнико-крысятнике просто не дадут заработать ни как, а уподобляться тому вон бомжу, обосано-обосранно-облеванно-дранному он не собирается и выход из всей этой фантастическо-хорорной жизни прост до не могу. Надо только решить как. Под поезд можешь остаться инвалидом и больно, с окна мастерской, все же десятый этаж, страшно и больно, с моста холодно, мокро и больно, можно повесится, шею больно, он пробовал в дурке один раз, чуть не закололи гады, остается старое испытанное средство, герлушек прогнать, в ванну теплую воду, и попилится... Подняв голову к низкому хмурому небу, Билли увидел в том самом месте, где раньше висело «Народ, и партия едины!» - «Кока-кола» все в таких же социалистическо-кровавых цветах.

Что-то скользнуло в замерзшую ладонь Билли, он с удивлением уставился на молодое голубоглазое лицо, румяное, с отличными не советскими зубами, даже помирать захотелось как-то меньше,