Песок в кармане

Варя опустила голову. Мария все еще смотрела вверх. Даже ее захватило это зрелище. Когда стало ясно, что представление окончено, девушки начали подъем. Согласно инструкции они зависали на некоторое время, выдерживая паузу, чтобы концентрация растворенного в крови азота постепенно нормализовалась. Потом поднимались на десяток метров и вновь парили над голубым безмолвием. Это время расставания с прекрасным обычно навевает тоску. Сознание того, что возвращаешься в обычный мир, подобный убогим пейзажам местных пустынь, заставляет задуматься, а почему мы так живем. Взаимоотношения людей часто похожи на выжженную безумными распрями безжизненную пустыню или, что очень редко, оказываются сродни красоте подводного мира. И все, кто прикоснулся к ней ненадолго, испытывают чувство зависти, а вопрос, почему так не могу я, еще долго тревожит по ночам.

Маша при таких подъемах часто вспоминала один замечательный день из далекого детства. Отец с матерью держали ее за руки, а она, нарядная и счастливая, делала огромные шаги, повисая на их сильных руках, будто парила. Все смеялись, и солнце так ласково светило, что не было счастливее ее на всей земле. Ей купили вкусное мороженое и усадили между родителей. Погас свет, и на экране начала разворачиваться удивительно трогательная и красивая история любви. Она так захватила девочку, что та позабыла обо всем, переживая за бедную Ассоль. Когда включили свет и взрослые заторопились к выходу, Маша никак не могла поверить, что это все понарошку. Ее даже не ругали за испорченное выходное платье, которому досталось мороженое. Она к нему так и не притронулась за весь сеанс. Много позже Маша поняла, что это были «Алые паруса». Мать очень любила этот фильм и всякий раз, когда его повторяли в кинотеатре их маленького городка, шла смотреть. И каждый раз плакала. Брала с собой пару чистых платков и всласть рыдала, хотя знала весь фильм наизусть. Возможно, это были слезы о несбывшейся мечте или утраченной любви, но они были такими искренними, что и дочь заразилась этой сентиментальностью.

Всякий раз, когда ностальгические воспоминания накатывали на Марию при подъеме с глубины, ей казалось, что там, на дне, она видела маленькую золотоволосую девочку с розовыми бантиками и в розовом платьице. Она сидит в темном кинозале с самой светлой печалью на свете, а слезы и мороженое капают на воздушные оборочки и рюшки. Так же тает надежда на то, что мечты когда-нибудь сбудутся. Эта девочка осталась там, в далеком наивном прошлом, таком же красивом, как кораллы на дне, таком же сказочном, как этот подводный мир. А Маша с каждым вдохом все больше удаляется от того удивительно красивого дня в ее непутевой жизни.

Варя была под впечатлением хоровода, который над ними устроили манты. Раньше она только слышала о них и видела фотографии, сделанные дайверами. Реальность же была еще удивительней. Было что-то завораживающее в их танце. Девушке показалось, что она стала свидетелем некоего обряда. Загадочного и непонятного. Будто она подглядела в полночь за неким тайным ритуалом неизвестного племени из Амазонки или Сахары. Она не понимала его смысла, но была уверена, что все происходящее очень важно. Будто в фантастической истории, она стала невольным участником секретного ритуала неизвестной секты или ордена. В результате этого тайные силы наделили ее чем-то необычным, а возможно, и могущественным. Не зря она попала сюда именно в этот момент, не случайно. Ох, не случайно все в мире древнего Египта. Он хранит великие тайны и знания. Не золото и мумии являются самым ценным в гробницах фараонов. Неприкасаемая каста жрецов хранила такие знания, что некоторые из них и сегодня стали бы открытиями. Но варварам, расхищающим пирамиды и древние святилища, недосуг. Они пользуются малым. Золото туманит их разум. Впрочем, секреты зашифрованы языком, недоступным для невежд. Нужно подняться над суетой, чтобы быть готовым к тайным знаниям, они не для слабого ума, жаждущего лишь наживы.