Песок в кармане

— Да и меня, наверное, украли где-нибудь, — с очаровательной улыбкой произнесла Маша, покачивая головой. — А ты говоришь— не вещь…

— Что ты, — вскинулась та. — Ты просто красавица.

Варя запнулась от своего неожиданного признания, и густой румянец проступил на ее разгоряченном солнцем лице. Ей стало неловко оттого, что она испытывает симпатию не к парню, а к девушке. Ничего дурного не было в ее мыслях, но воспитание Вари и традиции заставили ее насторожиться. Ну, не лесбиянка же она, в самом деле. Просто Маша ей нравилась, как сильный и уверенный в себе человек. Это прежде всего. Потом, она действительно красавица. Посмотрите только на это идеальное тело, открытое правильное лицо, замечательные пшеничные локоны. А глаза! Да в них заглянуть страшно! Заблудишься или утонешь. А как она держится в обществе мужчин! Королева… Варе всегда хотелось иметь старшего брата или такую вот старшую сестру. Но сознание того, что она переносит свою нерастраченную привязанность на Машу, пугало.

— Ну, я хотела сказать, что ты никакая не вещь, — будто оправдываясь, выдавила из себя Варя.

— Кукла Барби, — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла с иронией Маша. — И мне, как и ей, можно по желанию изогнуть ручки и ножки. Можно посадить или положить. А еще ее можно одевать в разные одежки.

— Я тебя обидела чем-то? — искренне спросила девушка.

— Что ты, воробышек, — инструктор грустно улыбнулся. — Меня не так просто обидеть.

Она резко повернулась и села на край лежака.

— Пусть только попробуют.

Гордо вскинутая головка в обрамлении шикарных волос, чувственные губы, чуть приоткрывающие ровные красивые зубы, и вызывающе приподнятая грудь подтверждали это.

— По крайней мере, голыми руками.

— И все-таки в тебе говорит обида, — Варя опустила глаза. — Я это чувствую.

Судьба странным образом распоряжалась так, что люди, которые могли бы быть ей самыми верными друзьями, вдруг отворачивались от нее. И происходило это именно после вот такого разговора, когда она совершенно искренне говорила правду, в то время как от нее ждали иного. Сочувствия, жалости, может быть, маленькой лжи — но не тех слов, что она произносила. Иногда Варя даже ругала себя за такую прямолинейность, но это было потом. А вот в нужный момент, когда к ней приходили за советом или просто поплакаться, она почему-то брала на себя роль судьи. Похоже, эта черта была унаследована ей от матери. Людмила Алексеевна за всю свою жизнь так и не обзавелась подругой, с которой можно было бы поговорить по душам. Даже со своей родной сестрой у нее были прохладные отношения. Варя не помнила, чтобы они когда-нибудь секретничали или вообще уединялись для разговора при редких встречах. Возможно, и мать, и дочь давно поняли, что ближе им никого не найти, поэтому с годами их взаимопонимание только усиливалось.

— О чувствах хорошо поют в романсах, дружок, а в жизни они обманчивы.

— Но я же чувствую…

— Просто рентген какой-то, — оборвала ее Маша. — А, ну-ка, посмотри вон туда.

Она вскочила, увлекая за собой ученицу. Ловко ухватив ее за плечи, повернула лицом к берегу.

— Что видишь?

— Ничего, — удивленно протянула та.

— И тут тебя подводит хваленое чутье, — инструктор лукаво улыбнулся. — Затем барханом, километрах в тридцати, есть оазис. По вечерам там готовят фантастический шашлык. Это днем они правоверные мусульмане, а по ночам очень не прочь расслабиться.

Она обняла одной рукой ученицу, приподняв другую в неопределенном жесте.

— А не покутить ли нам сегодня?

— Вместо погружения?

— Не вместо, а для, — парировал инструктор. — Надо доехать до магазина и купить новый распределитель.

Она озорно подмигнула.

— У нас один вдруг испортился, только Самиху этого лучше не знать. Предлагаю сейчас же отправиться на берег.

— В Дахаб?

— Конечно, — Маша уже все решила. — Пробежимся по магазинам, купим тебе сувениров. И еще я покажу тебе свое любимое кафе. Будет что вспомнить в своей Москве, а то ничего, кроме кораллов, не увидишь.

— Но как же…

— И не пытайся возражать, — голос инструктора сделался нарочито строгим. — У тебя на сегодня предостаточно впечатлений. Это я тебе как специалист говорю.

Но, увидев огорченные глаза ученицы, она смягчилась:

— Обещаю: завтра тебя ждет очень приятный сюрприз. Клянусь!

И она сделала жест, будто положила руку на незримую Библию.

— А ты меня потом отвезешь в отель? — наивно спросила Варя.

— Когда захочешь, — улыбнулась та в ответ.