Пессимизм, как философская доктрина

Пессимисты называют распоряжающуюся нами силу то Природою, то Волею, то Бессознательным, то Абсолютным, то das All-Eins. Названия эти, как читатель видит, действительно говорят уже кое-что о характере пессимизма. Но, во избежание недоразумений, мы выберем один из этих терминов — „Воля“, и рассмотрим, какой смысл вкладывается в него пессимистами. Заметим, прежде всего, что здесь речь идет не о той воле, о свободе или несвободе которой так часто велись и ведутся прения. Нет, шопенгауэровская Воля — какая-то особенная, мировая воля, своего рода эманация великого космического целого и в то же время родительница его, единая в себе и со „всем“, внедряющаяся en passant в индивидуальностях, но не умирающая с ними и независимая от них. Воля эта — антитеза покоя, небытия, Нирваны; она — неспокойна, голодна, жадна к жизни. Мировая Воля — это „желание быть“; выражаясь вульгарно, это какой-то зуд к жизни: своим „желанием быть“ Воля так и зудит во всем. Но затем мировая Воля слепа, неразумна, бессознательна и, кроме зуда к жизни, ничего за душою не имеет. Только этим глупым, неразумным зудом к жизни она создаёт миры и, что всего обиднее, только им и водит нас за нос. Проникая в космические атомы, этот зуд побудил их обнаружить взаимное притяжение (прямо пропорциональное массам и обратно пропорциональное квадратам расстояний), соединяться в туманные массы и громадные мировые тела, разрываться, образовывать планеты и на этих планетах, согреваемых лучами солнца, слагаться в органические соединения. Далее на почве, подготовленной мировою Волею, и опять единственно в силу ее „желания быть“, появляются на земле и организмы, обладающие индивидуальностью. Но индивидуальность их чисто призрачная, и они остаются связанными никогда не разрывающейся пуповиною с мировою Волею, от которой получили начало и импульс к жизни. Каждый атом их существа проникнут Волею, и волевыми стремлениями этих атомов определяется форма организмов, отправления их органов и функции всего целого. Таким образом, органические существа, подобно человеку обладающие, повидимому, вполне абсолютною индивидуальностью, в действительности только пляшут на ниточке, подергиваемой мировою Волею, и последняя имеет полную возможность руководить каждым поступком их. Так и грандиозный ход исторического развития человеческих обществ определяется единственно мировою Волею в ее стихийном и бессознательном стремлении проявиться в возможно пышном, качественном и количественном, расцвете жизни. Проявлением этого стремления явился переход от охотничьего быта к пастушескому и земледельческому, от жизни в беспорядочных группах, в организованных ордах, — к жизни государственной, а также и все движение земледельческой и вообще производительной культуры, успехи прикладных знаний, развитие условий гражданского, государственного и международного общежития, прогресс нравственных идей и привычек, и т. д., и т. д. Весь этот громадный процесс человеческой цивилизации потому и совершался так беспорядочно, дико, мучительно и бесчеловечно, что руководила им слепая, стихийная, неразумная сила, мировая Воля с ее бессознательным, повсюду разлитым зудом к жизни. По той же причине, в результате культурного прогресса человечества ничего и не оказалось, кроме развития жизни. Конечно, теперь какая нибудь квадратная единица земной поверхности питает несравненно большее число людей, животных и злаков, чем когда бы то ни было раньше, и вообще количество жизни на земле значительно возросло; но счастие живых существ от этого нисколько не увеличилось, что и понятно, так как во всем этом процессе вовсе не о счастии шла речь. Правда, в общем ходе культурного прогресса развивается и человеческое сознание, но только попутно и косвенно, и если этой маленькой божественной искре предстоит порушить с могучим, хотя и неразумным „желанием быть“, то борьба тут несомненно неравная, как бой Давида и Голиафа. Пессимисты однако предвидят, что такой бой непременно произойдет и окончится победою и торжеством разума над неразумностью, сознания над бессознательным, стремления к счастию, к покою — над зудом к жизни, к несчастию. Вызвав в своем стихийном разгуле разумное существо на свет божий, мировая Воля сделала роковую, непоправимую ошибку. Известно, что всякая сила, как бы свободно она ни гуляла и ни размахивалась направо и налево, рано или поздно истощается, и тем скорее, чем энергичнее проявляется, совершая таким образом своего рода самоубийство, называемое на философском языке „самоотрицанием“. Вот к подобному самоотрицанию приблизилась, по мнению пессимистов, и мировая Воля. Слишком разгулявшись, она создала человека себе на пагубу, потому что от руки его приемлет смерть. Сознав невозможность счастия, развитое человечество убедится в неразумности „желания жить“, откажется от жизни, а вместе с ним погибнет все живое, и самая Воля, и в безграничном, неизмеримом пространстве будет царить абсолютный покой, — Нирвана, великое Ничто... В этом и будет состоять предельная точка прогресса человеческого сознания и великая победа разума над стихийною неразумностью.