Песталоцци. Воспитатель человечества

Все это очень смахивает на издевательство, но было — так!

Из учебников истории — кто помнит — нам известно: в это время в Европе, в том числе и в Швейцарии, бурно развивалась промышленность. Что, с одной стороны, вело к обнищанию крестьян, но с другой — давало возможность переехать из села в город, чтобы работать на новых предприятиях.

Почему же крестьяне делали это крайне неохотно?

Город пугал.

В свое время я беседовал с выдающимся ученым Александром Михайловичем Панченко, и он очень интересно и точно объяснил мне, чем принципиально отличается психология городского жителя от сельского.

Человек села — это универсальный работник, ремесленник на все руки. Сельская жизнь диктует необходимость делать все: возделывать землю, пасти скот, столярничать, готовить пищу, воспитывать своих детей и много другого. И вот такой человек попадает в город, где все ремесла жестко поделены между профессионалами. Где нужно научиться делать что-то одно, но очень хорошо, много лучше других. Тяжелая история.

И вообще, легко написать: переехать из села в город. Человек вообще с большим трудом меняет свои привычки. Изменить привычный образ жизни — наверное, самое трудное для человека.

Просто представьте себе: твои деды, прадеды, прапрадеды и так далее жили так. Легко ли тебе решиться и начать жить иначе? Бросить дедовский дом, хозяйство, трудный, но привычный уклад… Практически — житейский подвиг, на который способен вовсе не каждый.

Швейцарские крестьяне привычно мучились в своих деревнях.

Они привыкли быть рабами и не очень верили в то, что у них может быть иная жизнь и что кто-то станет относиться к ним, как к людям.

И вот — повторим — дед познакомил своего внука с этой неведомой жизнью, если угодно — с космосом, который в те годы, признаемся, мало кого интересовал.

Пастор Андреас любил своих прихожан. Называл всех по имени. Знал их нужды и проблемы. Старался помочь — где советом, а иногда и лишним крейцером.

Он не только не берег своего внука от этих проблем, но будто специально — а может, действительно специально — окунал его в это тяжелое, подчас жестокое существование.

Маленький Иоганн Генрих был потрясен.

Слово «нежность», то, которое определяло все его детство, — тут не знали вообще. Ни такого слова, ни понятия просто не существовало.

Маленькие дети — его ровесники — да, ходили в школы катехизиса, где их учили Закону Божьему, немного читать, немного писать, чуточку считать… Но эти знания казались совершенно лишними. С раннего возраста — иногда с пяти-шести лет — дети денно и нощно трудились, в полном смысле слова — работали на износ.

Преодолевая страх и робость, юный Песталоцци пытается говорить с ровесниками. Некрасивые, страшные, грязные маленькие люди. Но агрессии в них нет. Впрочем, и любопытство тоже отсутствует. На лицах его ровесников читается одно: вечная усталость.

На свете существуют дети, не знающие радости… Одно из главных детских открытий будущего великого педагога.

В те годы само общение городского жителя с деревенским — именно общение, разговор, беседа — считалось и зазорным, и глупым делом. Деревенские — люди второго сорта — о чем с ними можно говорить? Что они знают? Какой интерес может быть в этих, с позволения сказать, беседах?

Андреас не принуждал внука к таким разговорам — просто брал с собой в крестьянские семьи, и всё.

Песталоцци с детства был человеком любопытным.

Увидев незнакомых людей, которых, тем не менее, дедушка любил, он пытался завести с ними беседу и понимал: они говорят вроде на одном языке, да на разных. Они не знают ничего из того, что он вычитал в книгах, что известно ему. Он сам не понимает многое из того, что волнует его ровесников. Они, казалось бы, из одной страны, но при этом из каких-то совершенно разных государств.

Именно в Хёнге Песталоцци впервые задумался о том, что мир, оказывается, делится на бедных и богатых. И это две совершенно разные вселенные. У жителей одной нет, по сути, никаких прав, кроме права работать круглые сутки. У обитателей другой есть все права. И они совершенно не собираются ими делиться.

Стал говорить об этом с дедом. А с кем еще?

Потрясение от открытия иного мира было настолько сильным, что разговоры обо всем этом неизменно продолжались дома с мамой и Бабэль.

Подробности этих бесед история для нас, увы, не сохранила.

Но нам доподлинно известно, что это деление на бесправных и имеющих права, на сильных и слабых потрясло маленького Песталоцци так, как до этого не потрясало ничего.

Что должен делать сильный в отношении слабого? Как мы понимаем, есть много вариантов ответа на этот вечный вопрос, и всегда — выбор за человеком.

Господь создал Песталоцци таким, и дома его воспитали так, что на этот вопрос у него всегда находился только один ответ: помогать.

Понимание того, что есть люди, которые нуждаются в его помощи, определило всю последующую жизнь нашего героя.