Пестель

И одной из главных задач Павла Пестеля в ходе следствия было отвести от родных эти подозрения. Он упорно опровергал даже очевидный факт — членство брата Владимира в Союзе спасения. На запрос комиссии о том, «принадлежит ли к обществу брат его, Кавалергардского полка полковник», руководитель заговора отвечал, что Владимир «никогда никем принят не был и что предложения даже ему делать никто не мог, ибо образ мыслей его совершенно противен мыслям общества». С не меньшим упорством он убеждал следователей, что Иван Борисович «ничего не знал» о его бумагах, что эти бумаги он скрывал от родителей «как можно секретнейшим образом».

В конце концов дело Владимира Пестеля было «оставлено без внимания»; никаких официальных обвинений не предъявили и отцу. И в этом, конечно, старания Павла Пестеля сыграли немалую роль. Однако в данном случае явно совпали интересы узника и власти: Николаю I необходимо было доказать, что заговор не имел глубоких корней в армии, что даже ближайшие родственники заговорщиков не одобряли их идей. Кроме того, очевидно, что жестокость по отношению к лидеру Южного общества должна была компенсироваться в общественном мнении милостями к его семье.

* * *

Павел Пестель не был женат, и его личная жизнь оказалась совершенно скрытой от глаз современников. Случайно сохранились сведения лишь об одном эпизоде его частной, интимной жизни — не состоявшейся летом 1821 года женитьбе на Изабелле Витт, дочери начальника военных поселений юга России, графа Ивана Витта. Причем отношения в данном случае зашли довольно далеко: Пестель сообщил родителям о желании вступить в брак и даже познакомил с ними невесту.

Позднейшие историки утверждали, будто Пестель собирался жениться не по любви, а по расчету. Его невеста была немолодой и некрасивой, и только высокая должность ее отца якобы заставила 28-летнего офицера сделать предложение. Предполагалось также, что заговорщик хотел с помощью будущей жены упрочить свое положение в армии, а конкретнее, в военных поселениях. Поселенные солдаты, недовольные своим положением, были бы верными союзниками в случае начала революции. Но в конце 1821 года Павел Пестель стал полковником, получил под команду пехотный полк — и посчитал, что карьера и так складывается неплохо. И отказался от женитьбы.

Документами это мнение никак не подтверждается. Сколько лет было невесте в момент столь неудачного сватовства, мы не знаем. Но она была внучкой Софьи Потоцкой, знаменитой красавицы-гречанки, шпионки и авантюристки конца XVIII века. А Софья Потоцкая видела у своих ног не только простых армейских офицеров, каким был польский майор Иосиф Витт, дед Изабеллы. Ее красота пленила многих знатнейших и богатейших мужчин той эпохи; не избежал увлечения ею даже светлейший князь Григорий Потемкин, знаменитый екатерининский фаворит. И нет совершенно никаких оснований считать ее внучку такой уж некрасивой.

Павла Пестеля же подозревали в корыстных намерениях все: и его товарищи по заговору, и начальники, и следователи, и историки. В данном случае корысти быть просто не могло: семейственность в армии никогда не поощрялась, и Пестель не мог надеяться на получение какой-нибудь мало-мальски значимой должности у Витта. Кроме того, Иван Витт был человеком крайне тщеславным и независимым — и вряд ли стал бы пользоваться в служебных делах частными советами своего зятя.

Причина, по которой брак расстроился, была другой: невеста и ее родственники были категорически отвергнуты родителями жениха. Познакомившись с нею и с ее семьей, Иван Пестель написал сыну: «Я увидал, что эта особа довольно красива, но которая должна была быть прежде еще более красивой. Ее поведение показалось мне робким, но очень осторожным, и даже более осторожным, чем я желал бы в особе ее возраста. Ее мать — совершенная дура, которая постоянно болтает и говорит то, что ей взбредет в голову, не размышляя много. Она мне совсем не понравилась: муж ее, граф Витт, низкий интриган». И добавил в другом письме: «Я во многих отношениях держусь мнения совершенно противоположного твоему. Образ жизни нашей семьи не имеет никакого отношения к твоей женитьбе».

Но инициатива разрыва в данном случае не могла принадлежать Павлу Пестелю. Если бы это было так, тогда, согласно традициям эпохи, следовало бы ждать дуэли между ним и отцом оскорбленной девушки. Между тем отношения между Пестелем и Виттом остались после этой истории вполне доброжелательными. Скорее всего, на разрыв решилась сама Изабелла, каким-то образом узнавшая о негативном отношении к себе родителей жениха. Гордая полячка, она конечно же не смогла примириться с этим. В общем, Иван Пестель был доволен исходом дела. Как этот разрыв пережил его сын, мы не знаем.