Пестрая бабочка. Боги и не боги

— Да, — отмахнулась подруга, — но там все вообще не так страшно. Этот лист провалился между досками пола, под шкафом, о нем забыли, наверное, пару сотен лет назад. Знаешь, как называется это заклинание? «Сокровенное желание». Выполняет любое желание, даже самое невозможное. Я нашла о нем несколько любопытных упоминаний в книгах, не очень внятных, к сожалению. Вот, видишь эти три символа? Они могут меняться, это знаки любых трех богов, с которыми должны быть связаны вызывающие. Обычно их — пятеро. Жрецы трех божественных сущностей, в которых есть часть их силы, демонолог с покровителем в Инферно и маг какой-нибудь из природных стихий. Невероятно мощная вещь, но и очень сложная. Помоги мне разобраться, как оно работает? Я не потяну одна.

О, да. Любое желание. Этого просто не могло быть.

— Хорошо, — проговорила я, зачарованно глядя на веселый, сумасшедший порядок символов, это было невозможно воспроизвести ни по какому описанию, — ты позволишь мне его взять и поизучать?

— С возвратом. Или копию сделай.

— Разумеется.

Меня накрывала привычная волна неправильности, и даже созвездия в небе складывались в одно имя. Дэвлин. Лихорадочно метались мысли. Что если бы он полюбил меня? По-настоящему. Разве это не сделало бы меня самой счастливой? Похоже, вся моя история за ручку вела меня именно к этому моменту. Я — геомант. Мир слышит меня, и сам подсовывает возможность получить то, что я хочу больше всего на свете. Но навязать чувство — кем я после этого буду? И что он со мной сделает, если поймет, в чем дело? Но разве это нас не уравновесит? У него нереальная власть надо мной, и вот она — возможность восстановить статус кво.

Единственный уникальный шанс, второго — не будет. Только вот, что попросить?

«Пусть он полюбит меня»? Нет, это не решит проблемы наших различий, и навязывать чувство все же — недостойно.

«Хочу, чтобы мы были вместе»? Ага, например, он может выпить мою душу, и тогда мы точно всегда будем вместе. Единым целым, ага.

«Желаю измениться так, чтобы мы могли бы быть вместе, сохранить душу и личность при этом, и чтобы это ничем не навредило Дэвлину», что-то такое да. Мне нужна только сама возможность. Дальше я справлюсь.

— А самое важное, что создать его можно только один раз, — продолжила подруга, вырывая меня из прострации.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Ограничение. Сильнее ограничение — сильнее действие, третий принцип Шаэррона, если ты помнишь. А тут и магия и божественные силы… Осколок какой-то очень странной наработки. Создавал его гений или безумец.

— Или и то другое, — перед моим мысленным взором встал почему-то ухмыляющийся крокодил.

— Ну да. Ладно, бери и спрячь получше. И пойдем уже отдыхать. Бал, в конце концов!

Я спрятала лист за корсет, и теперь он жег мне кожу, искушая внезапной доступностью невозможного. Так, должно быть, чувствует себя отчаявшийся преступник, приговоренный к казни, внезапно получивший приказ о помиловании: хотелось все время дотрагиваться пальцами и убеждаться, что вот он, тут, никуда не пропал.

С просьбой Тайи, в общем, понятно. Она очень талантлива, как маг — но в символах — не сильна, а анализ — в принципе, ее слабая сторона. А тут я. И вот.

Прием перестал раздражать, мир расцвел тысячами красок, хотелось плакать и смеяться одновременно. Впервые за мертвячьи долгое время я вдруг осознала: все может еще кончиться хорошо. Серьезно. Со всеми этими «долго и счастливо», о которых так мечтает практически любая женщина.

Специально или нет, но прогуливаясь, подруга вывела меня на Николаса. Наверное, все-таки специально. Он стоял с бокалом красного вина в компании Хитреца-Дируса и Пепелка-Альбуса. Мы поздоровались вполне мирно, принц извинился перед своими спутниками и Тайей и увел меня обратно в дальний безлюдный уголок сада к искрящемуся в свете цветных фонариков фонтану.

— Ты как? — спросил он, когда мы удалились от шумной толпы на достаточное расстояние.

«Потрясающе! Как никогда!»

Кажется, этот вопрос последнее время мне задают чаще всего. В темно-сапфировых глазах светилась неподдельная тревога.

— Все хорошо, — честно сказала я, когда мы остановились возле небольшого мраморного фонтана.

— Тот ожог прошел?

— Да, давно.

Какие там ожоги! Да пусть сейчас хоть весь мир в Бездну провалится, я буду только смотреть и глупо, счастливо улыбаться.

И тут принц повторил в точности то же, что Тайя — попытался взять меня под руку, но попал еще неудачнее. Я закусила губу, чтобы не вскрикнуть от внезапной боли.

— Эй? Что с тобой? Что случилось?

Я обняла себя за плечи, зябко ими поводя.

— Нет, немного поранилась, вот и все.

Почему-то все считают, что могут хватать меня руками или задирать части одежды. Но только не Николас.

— Расскажи, пожалуйста, — попросил он, осторожно кладя ладони мне на плечи, — если можешь.

— Упокаивали нежить, — продолжила я придерживаться все той же относительно безопасной версии, — а их оказалось слишком много. Ничего критичного, но пока что приходится носить закрытую одежду.

— Понятно.

Мы помолчали, наблюдая, как искрящиеся капли воды весело играют в догонялки.