Пестрая лента

Ну что ж, если брать само ограбление кассы, канву, что ли, преступления, то тут и впрямь все происходило по О. Генри: бутафорский пистолет, приклеенная борода, изысканные фразы. Насколько мне не изменяет память, книжные герои остроумного американца и от погонь спасались, выручая друг друга. Как же в ситуации, когда надвинулась погоня, повели себя наши реальные «герои»?

Ш е в ц о в (отвечая на вопросы прокурора). Да, когда нам стало ясно, что на наш след напали, Попов сказал мне: «Лучше, если обо всем будем знать только мы двое». Я спросил, что он имеет в виду. «Медведева поедет в Москву поездом из Краснодара. Ты можешь сесть в другой вагон. В дороге разве не может произойти несчастный случай?» Я с гневом отверг это предложение.

П о п о в. Вы понимаете, граждане судьи, что я не мог, просто не мог и подумать о таком. Я повторяю: негодяем, подонком меня считать нельзя.

Суд не имел объективных данных, чтобы выяснить — было ли намерение убрать лишнего свидетеля или это измышления Шевцова. Не в этом, в конце концов, дело, тем более что никаких реальных шагов не предпринималось. Важен для нас сам факт, что либо Попов предлагал такую гнусность, либо Шевцов возвел на своего кумира столь гнусный поклеп. Вот вам и «благородные жулики». Вот она — закономерность зла!

Моральные качества неподсудны уголовному суду, но без их оценки не объяснишь преступление.

Евгений Попов воспитывался в семье, где живет искусство: его мать — актриса, отчим — актер. Вдвоем они составляют концертную бригаду, дают гастроли в разных городах страны. Судя по всему тому, что сказано было на процессе, оба работают в поте лица, неплохо зарабатывают. Мать души не чает в сыне; отчим (он на шесть лет старше пасынка) — относится к нему вполне лояльно, по-дружески. Все вроде хорошо в семье. Но откуда же в ней преступник-рецидивист? Нынешняя судимость Евгения Попова — третья.

Из допроса свидетельницы — матери Попова (она носит другую фамилию и, я думаю, нет нужды раскрывать ее).

С у д ь я. Расскажите о своем сыне.

М а т ь. Он большой фантазер и в этом его беда. Невероятно легкомысленный человек. Но очень порядочный мальчик. Правда… Кончил Женя 10 классов с трудом (из учебного заведения его выгнали за воровство. — Ю. Ф.) Потом несчастье случилось. (Судили за нападение на кассира. — Ю. Ф.). Освободился. Женился на Нине. Хороший мальчик у них родился… Осудили снова (теперь за мошенничество. — Ю. Ф.). Вышел. Женился на Гале… Развелся. С Раисой Медведевой сошелся. Ребенок от нее. Вот теперь опять… (Как видите, вся трудовая биография Попова укладывается в нехитрую схему: судился — женился).

С у д ь я. На какие средства жил ваш сын?

М а т ь. На наши… Он ведь всего 40—50 рублей зарабатывал.

А жил на все двести. Отчим фактически кормил и поил сорокалетнего мужчину, содержал его детей, да еще давал деньги на карманные расходы. Кажется, это говорит в пользу доброты отчима? Но государственный обвинитель зачитывает записку, посланную Поповым из тюрьмы:

«Мама и Леня (Леня — отчим), надо дать показания, что на кинокамеру вы мне дали 240 р., на магнитофон — 450 р.».

И вот на суде отчим — солидный человек, актер — говорит так, как продиктовано в записке преступника, хотя утверждает, что никакой записки не получал. Говорит, например, что магнитофон «купил Женя для нас».