Пестрые человечки

– И прежде чем мы уйдем, уясни себе еще одно, милочка, – сказал Бритый, обращаясь к пленнице, и Лена преданно уставилась на него. – Ты сделаешь все, чтобы вот она, – и он ткнул пальцем в стоявшую рядом Маришу, – получила назад диск сама знаешь с каким фильмом, а также все фотографии с Маришиным участием.

– Но у меня их нет! – испуганно пролепетала Лена.

– Как это нет? – с угрозой осведомился Бритый. – А где же они?

Лена молча пожала плечами.

– Я не знаю, – сказала она. – Я лишь делала, что мне велела Лида. Я установила статуэтку со скрытой видеокамерой, которую мне передала Лида. И ей же я отдала пленку, которая получилась.

– А фотографии, на которых Мариша выглядит как законченная проститутка? – грозно рявкнул на Лену Бритый.

– Их я тоже передала Лиде, – расплакалась Лена. – А что я еще могла сделать? Мы так с ней договаривались. Прошу вас, поверьте мне, я даже не знала, что диск с фильмом и фотографии снова оказались у Мариши дома. И я их не брала!

– Она права, – кивнула Мариша. – К тому времени, как фотографии оказались у меня, Лена была уже пленницей Виктора. Бритый, оставь ты ее в покое. Видишь, она вся дрожит. У нее температура. Пусть твои ребята забирают этого мерзавца – и поехали отсюда.

Бритый согласно кивнул, но все же медлил, глядя на Лену.

– И последнее, – сказал он с угрозой, обращаясь к бывшей пленнице, – если ты вздумаешь плохо себя вести, то все ведь можно и сыграть обратно.

– Что вы имеете в виду? – с ужасом посмотрев на Бритого, спросила Лена.

– Восстановить, так сказать, статус-кво, – охотно пояснил ей Бритый. – Вернуть тебя в наручниках в этот же подвал, где ты будешь продолжать наслаждаться обществом Виктора весь оставшийся тебе земной срок. И последнее, что увидишь перед смертью, будет потолок этого подвала или физиономия твоего мучителя.

Лена зарыдала совсем горько. И поклялась всеми святыми на свете, что она расскажет всю правду. И сделает это охотно и с радостью. Потому что видеть Виктора для нее хуже смерти.

– Это все Лида затеяла, – прорыдала она. – А меня она уговорила ей помочь.

– Вот и умница, что не врешь, – похвалил Лену Бритый. – Сейчас мы поедем к нам домой, там тебя умоем, переоденем, выпьешь лекарства, а потом поедем к Маришиному дедушке, и ты ему и Маришиному отцу все расскажешь как на духу. И усвой главное, – добавил Бритый, – если твой рассказ не будет звучать достаточно убедительно, ты вернешься сюда вместе с Виктором. И ни одна живая душа не найдет тебя до конца твоих дней.

Лена снова затряслась и в очередной раз пообещала быть очень и очень убедительной и правдивой в разговоре с Маришиными дедушкой и отцом. Павла Анна с Юлей и парнями Бритого все это время удерживали наверху. Увидь Лена своего Павла, она могла вообразить, что у нее появился защитник. И тогда можно было рассчитывать только на ее благодарность. А Бритый по личному опыту знал, что человеческая благодарность имеет одно нехорошее свойство – люди очень любят откладывать ее на потом. А то и вовсе забывают добро.

Лену доставили на квартиру к Марише. Во-первых, потому что там оставались личные вещи Лены, в которые она могла переодеться. А во-вторых, потому что везти порядком грязную и дрожащую женщину домой к Инне, где в коридор в любую минуту мог выползти маленький Степка, любивший размяться, пока няня спит, Бритый не решился. Через три часа, отмокнув в душе, переодевшись в нормальную одежду, проглотив пару таблеток «Успокоина» и напившись горячего чая с лошадиной дозой аспирина, Лена высказалась в том смысле, что, пожалуй, умирать она пока не хочет. И готова жить дальше.

Вообще, как только Виктор исчез из поля зрения Лены, трястись она перестала. А вымывшись и переодевшись, почти совсем пришла в себя. О прошлом напоминали лишь синяки, осипший голос, который она сорвала, пытаясь криком призвать к себе помощь; лишь время от времени, когда она вспоминала о том, как провела последние дни, по ее телу пробегала дрожь и в глазах плескался ужас.

– Поехали? – предложила она, приведя себя в порядок. – Мне не терпится покончить с этим. И обещайте, что, как только я расскажу всю правду, вы отдадите Виктора в руки милиции. Тут же отдадите!

– Обещаем, – кивнул Бритый. – Если только ты не предпочтешь другой вариант.

– Какой?

Бритый поманил ее из кухни. А подруги остались наедине.

– Не поздно сейчас ехать к твоим родственникам? – озабоченно спросила у Мариши Юлька. – Уже почти два часа ночи.

– Я позвонила деду еще в одиннадцать, и он сказал, что если у меня появились доказательства того, что меня подставили, то он готов меня ждать хоть всю ночь, – ответила Мариша.

– А он у тебя, в общем, славный старикашка, – заметила Инна. – Хотя, конечно, и с большими тараканами. Носится со своей коллекцией, словно дурень с писаной торбой. Близкие, между прочим, из-за его метаний совсем покой потеряли. Некоторые вот даже на преступление пошли. Сказал бы уж сразу, что оставляет свои картины всем потомкам поровну. И все.