Пестрые человечки

— Шлюпикова Елена, — переспросила дама и полезла в компьютер. — Была у нас такая сотрудница. Уволилась по собственному желанию.

— И все? — расстроилась Анька. — А больше про нее в компьютере ничего нет? Почему она уволилась? В чем причина? Не было ли у нее каких-то разногласий с начальством?

— Девушка, — рассмеялась дама, — кто же такую информацию будет заносить в компьютер? Разве что в разведке, где любая мелочь важна. А у нас просто музей. Ничего из того, что вас интересует, в компьютере, конечно, нет.

— А как же мне быть? — спросила Аня.

Будь коробка, которую она притащила, немного поменьше, то пришлось бы Аньке уйти несолоно хлебавши. Но размер заставил сотрудницу устыдиться и отправиться добывать нужную посетительнице информацию. Впрочем, далеко идти ей не понадобилось. За соседним столом сидела еще одна особа женского пола, к которой и направилась Анина знакомая. Выглядела та помоложе первой дамы, и, наверное, поэтому старшая кадровичка обратилась к ней на «ты».

— Слышь, Валентина, — обратилась она к девушке, — ты у нас всех знаешь. Вот тут девушка спрашивает про какую-то Шлюпикову. Ты про такую слышала?

Выражение, которое промелькнуло на лице Валентины, лучше всяких слов свидетельствовало, что — да, о Шлюпиковой она слышала и, кроме того, помнит, что именно она про нее слышала.

— Выйдем, — обратилась Валентина прямо к Ане. — Покурим.

Они вышли в коридор. Пройдя по нему метров десять, Валентина завернула в маленький закуток и затащила туда же Аньку.

— Вы зачем Леной интересуетесь? — шепотом спросила она у Аньки. — Вы из органов?

Аня не вполне поняла вопрос, но на всякий случай кивнула.

— Так я и знала, что она допляшется! — с восторгом заявила Валентина. — Ее и Борис Михайлович предупреждал. А она только посмеялась над ним. Вот и досмеялась.

— Кто такой Борис Михайлович? — спросила у Валентины Анька.

— Так Ленкин руководитель, — ответила Валентина. — Ее непосредственное начальство. Он Ленке так и сказал: про твои дела, Лена, слушок ползет. А мне неприятности на старости лет не нужны. Поэтому увольняйся-ка ты по собственному желанию или свои делишки завязывай. Я это своими ушами слышала. Ну, ясное дело, что старику Лена на его проповедь ответила. Деньги-то, они кого угодно испортят.

— А у Лены что, появилось много денег? — спросила у нее Аня.

— Ясное дело, подлинные картины за фальшивки выдавать да за бесценок у старух безумных выкупать, как деньгам не появиться! — хмыкнула Валентина.

— Так вот чем на самом деле Лена занималась! — ахнула Аня.

— А то вы не знали? — с подозрением посмотрев на Аню, спросила Валентина. — Разве вы Леной не по этому вопросу интересуетесь?

— Нет, она задержана в связи с попыткой вывоза за границу одной статуэтки, находящейся в розыске. Статуэтка украдена из частной коллекции, — добавила Аня для пущей убедительности.

— Вот оно что! — выдохнула пораженная Валентина. — Значит, Ленка уже и до обычной кражи докатилась. Недаром ее Борис Михайлович предупреждал, что легкие деньги праведными не бывают. Вот и получила свое!

— А где мне найти этого Бориса Михайловича? — спросила у нее Аня.

— Дома, наверное, — пожала плечами девица. — Он в прошлом месяце на пенсию вышел. Весь музей его провожал. Отличный старикан. Мне он даже нравился. Не такой, как остальные у нас, мухоморы сушеные. Жаль, здоровье у Бориса Михайловича подкачало.

— Адрес его можно где-то найти? — спросила Аня.

— Так сейчас! — заторопилась Валентина. — Только вы уж с ним поосторожней. Давление у него. Чуть поволнуется, и все. Гипертонический криз. Или сердце. Стенокардия еще у него какая-то.

— Я буду с ним очень осторожна, — клятвенно пообещала ей Аня. — Расспрошу так, что он ничего и не заметит.

Валентина вернулась к себе в отдел и через три минуты выскочила с бумажкой в руке.

— Вы уж постарайтесь на Ленку побольше раскопать, — сказала она, отдавая адрес Бориса Михайловича Аньке. — Она точно мошенница. Да еще такая, каких мало.

— Похоже, что вы ее недолюбливали? — уже собираясь уходить, спросила у Валентины Анька.

— А за что ее любить? — фыркнула девица. — Вечно ходила, нос задравши. Деньги были, так накупит себе шмоток дорогих и думает, что она одна королева, а все остальные вокруг — так, грязь под ее сиятельными ножками. А другие не воруют. Потому и возможности хорошо одеваться не имеют.

И Валентина еще раз фыркнула, чтобы Ане уж окончательно стала ясна ее гражданская позиция. Получив нужный ей адрес, Аня поймала такси и поехала в гости к Борису Михайловичу. Старик и в самом деле оказался дома. И дверь открыл сам, хотя в квартире был кто-то еще, потому что из кухни доносился шум моющейся посуды и текла вода. На вид Борису Михайловичу было лет шестьдесят, выглядел он вполне бодро, и очки у него на носу воинственно блеснули, когда Аня упомянула имя Елены.

— Не хочу про эту негодяйку даже и слышать ничего! — взмахнул он рукой. — Она предательница! Я растил ее, пестовал ее дарование, не жалел своего времени, чтобы сделать из Лены не просто хорошего, а уникального специалиста. И все напрасно! Лена не оправдала мои надежды!