Пестрые человечки

— Лена, не моргнув глазом, заявила, что это очень хорошая копия с известной картины знаменитого художника, и предложила пьянице для начала полторы тысячи рублей. Как и было предусмотрено нашим планом, он не согласился, тогда подняла цену до трех тысяч. А когда и эта сумма его не устроила, Лена попыталась выяснить у подставного владельца картины его домашний адрес и телефон. Дескать, она поговорит со знакомыми коллекционерами и уверена, что они заплатят и дороже.

На этом месте Борис Михайлович засунул в рот еще одну таблетку и, сосредоточенно пососав ее, продолжил:

— Я сразу и не понял, для чего ей нужен был адрес продавца. Я был так потрясен и сражен, когда услышал рассказ пьянчужки, да еще и прослушал на пленке запись его беседы с Леной, что мне стало плохо. Я тут же слег в постель. Ивану Федоровичу даже пришлось вызывать мне врача. А на следующее утро, когда я немного оклемался, Иван Федорович перезвонил мне и сказал, что ночью кто-то влез в квартиру того пьянчужки, который носил на оценку Айвазовского. В квартире ничего не пропало. Да там и брать, честно говоря, было нечего. Но факт оставался фактом, в квартире что-то искали. Ясно — искали полотно Айвазовского. И искали по Лениной наводке. После этого я надолго угодил в больницу. А выписавшись, позвал в свидетели Ивана Федоровича, вызвал к себе Лену и предложил ей уволиться из музея по собственному желанию. Что она и сделала, и, надо сказать, не без охоты. На прощание она мне заявила, что не понимает, почему я так раскипятился. Мол, картины точно такой же товар, как все прочее. А товар создан для того, чтобы покупаться и продаваться. И если я дожил почти до старости, так и не усвоив этой очевидной истины, то ей меня искренне жаль. Но поделать тут ничего нельзя. В общем, она предрекла мне голодную старость и ушла.

— А вы не сообщили о ее махинациях в милицию? — спросила Аня.

— Во-первых, у меня не было доказательств, — сказал Борис Михайлович. — Лена не крала картины из музеев. И вообще никак не обирала государство. Она просто обманывала несведущих в живописи людей, когда ей это удавалось. А удавалось ей это при ее ловкости, подозреваю, довольно часто. Ну, а во-вторых, я сердцем так и не смог принять, что Лена законченная мошенница, ведь я вложил в нее столько сил и души.

Уходя из квартиры Бориса Михайловича, Аня, которую провожала до дверей сестра Бориса Михайловича, совсем уж древняя старушка, оглянулась и увидела в кресле ссутулившуюся старческую фигурку. И неожиданно ее сердце пронзила щемящая жалость к этому славному человеку, привязанному к своей ученице, которую он любил и которой желал добра, а эта дрянь обманула своего старого учителя, посмеялась над самым святым.

Инна стояла перед тем коттеджем в Павловске, где жила Лена, и размышляла, в какую же квартиру ей было бы лучше позвонить. К коттеджу Инна притащилась с одной-единственной целью — выяснить, не появлялась ли Лена у себя дома. Раз уж она, разыскивая мента, которого наняла Лена, оказалась в Павловске, то грех было не воспользоваться таким случаем. Тот факт, что в данный момент у Лены в квартире никого нет, Инна уже установила, позвонив несколько раз. Там никто не ответил. И как только Инна протянула руку, чтобы нажать на кнопку первой квартиры, как дверь подъезда раскрылась и на улице появился сосед Лены — Виктор. При виде его Инна не сумела скрыть гримасы. Вот этого типа она хотела бы видеть меньше всего. Про себя она прозвала его Хмырем. И ее прямо всю передернуло, когда он направился к ней с сияющей улыбкой на тонких губах.

— Привет! — заявил Виктор. — Вы снова к Лене? Молодцы. Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет.

— А что, разве Лена появилась? — насторожилась от такого приветствия Инна.

— Конечно, — уверенно кивнул Виктор. — Еще вчера. Вполне возможно, что она и сейчас дома.

— Что вы говорите! — воскликнула Инна. — А я ей звоню, звоню, но никто не открывает.

— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Вчера вечером я ее встретил у нас на этаже. Она как раз входила к себе в квартиру.

— И что она вам сказала? — спросила у него Инна. — Где она была столько времени? Или вы у нее не спросили?

— Конечно, спросил, — кивнул Виктор. — Она сказала, что у нее умерла бабушка и что она ездила улаживать дела с похоронами. Я выразил свои соболезнования. А она сказала, что теперь ей еще предстоит вступить в права наследства. Так что дел у нее по горло. И приехала она совсем ненадолго, чтобы собрать вещи. А потом снова уезжает.

— И уехала? — упавшим голосом спросила у него Инна.

— Не знаю, — пожал плечами Виктор. — Я думал, что вы знаете.

— Нет, — помотала головой Инна, — откуда мне знать?

И, оттолкнув Виктора в сторону, она кинулась наверх к квартире, где жила Лена.