Пестрые истории

2. Струэнзе телохранителей короля определил в другие полки, а ослушавшихся уволил со службы.

3. Письма, адресованные королю, Струэнзе направлял в свой секретариат.

4. Струэнзе сместил с должности коменданта города и установил пушки для устрашения народа.

5. Струэнзе к слабому здоровьем наследнику престола применял такой режим воспитания, который угрожал самой его жизни. Он приказал купать его в холодной воде, посадил на диету, в его спальне велел не топить, строго предупредил, даже приказал, чтобы в играх со сверстниками Его Королевское Высочество считали бы равным с другими детьми.

(Маленький наследник престола был хилым, капризным и упрямым ребенком. Постоянно ныл, если оставался один, начинал орать от страха, ходить самостоятельно не желал, требовал, чтобы его носили, упав, не желал вставать. Воспитательный метод Струэнзе оправдало время, потому что, закалившись физически, приведя в порядок свою нервную систему, мальчик рос здоровым, и со временем из него получился хороший правитель Фридрих VI. Определение «хороший» он заслуживает уже только потому, что, став королем, он тут же удалил сторонников Юлианны. Умер в возрасте 71 года.)

Недостатки обвинения постарались восполнить в приговоре. В нем в список преступлений Струэнзе попали следующие: очернил перед королем все его окружение; добился роспуска тайного совета; из рук самоуправляющихся ведомств выбил власть; чиновников увольнял по своему усмотрению; издавал королевские указы без ведома короля; стремился к неограниченной власти; в целом его поведение было навязчивым и противоречило хорошим манерам и т. д. и т. п.

И еще за один ужасающий случай оскорбления Его Величества пришлось ему ответить. Он не один совершил его, а вместе с графом Брандтом.

Брандт, как мы уже знаем, отвечал за развлечения придурковатого короля. А тот, когда начинал скучать, цеплялся к окружающим и как-то в шальной свой час вызвал Брандта на кулачный бой.Брандт, естественно, извинялся, протестовал, мол, как же он может себе позволить такое по отношению к королю Дании. Но настырный злодей заартачился. А поскольку Брандт, несмотря ни на какие угрозы, не хотел драться с королем, тот налетел на графа, стал его душить, засунув пальцы ему в рот, чтобы ухватить язык. Подвергшийся такому насилию Брандт, что греха таить, с перепугу укусил короля за палец.

Оскорбление Его Величества! — голосило обвинение. — Покушение на особу короля!

И вот под эту по-детски глупую выходку подвели статью основного закона королевства, которая за причинение телесного вреда королю карает смертной казнью.

В этом случае вина Струэнзе состояла в том, что он не вмешался и не встал между ними, а напротив, даже поощрял Брандта, что-де если уж королю так хочется, выходите против него.

Огласили приговор.

Вот что и как гласила, нет — прошептала леденящим кровь голосом, точно поднимающийся из древней могилы призрак, вампир, жаждущий крови, — та часть приговора, которая определяет меру наказания.

«Граф Струэнзе, преступный в нанесении оскорбления Величеству, по законам Дании лишается чести и жизни. За что приговаривается к лишению всех чинов и звании; герб его будет разбит палачом; ему самому сначала правую руку, потом голову рубить. После чего тело его подлежит четвертованию и привязыванию к колесу, голову и руку его — надеванию на позорный кол».

Судьи, подвластные партии Юлианны, зачитали точно такой же приговор совершенно неповинному Брандту. Он был другом Струэнзе и вместе с ним должен погибнуть.

Казнь была назначена на 27 апреля 1772 года.

Вдовствующая королева Юлианна в сопровождении своего двора поднялась на дворцовую башню, чтобы в подзорную трубу наблюдатьэшафот, построенный на большой площади на окраине города.

Около девяти часов возле постамента остановились два экипажа. Каждый из них окружали две сотни драгун. В одном из экипажей сидел Брандт, в другом Струэнзе.

Брандта вызвали первым. На нем был золотом шитый кафтан, на голове шляпа с золотым позументом, на ногах сапоги с высокими голенищами. Ему зачитали приговор. Он пожал плечами и взглянул на небо, будто и не слушал вовсе. Потом обернулся к одному знакомому офицеру:

«Благодарю вас, друг мой, за одолженную книгу. Она осталась у тюремщика, он вернет ее вам. Благодарствую всем моим знакомым. Господь с вами, не сожалейте обо мне, с меня достаточно этой жизни, я рад, что комедии сей пришел конец».

И он наступил, этот конец. Прозвучала команда полковника Айхштедта, который, конечно же, должен был присутствовать там.

— Салют!