Пьесы

Ш а м а н (изменив голос). Ты верно решила, женщина! (Своим голосом.) Что поведал тебе дух ночи?

А н ф и с а (в полубреду). Он поведал… он велел… Где спички? Хочу огня.

Шаман подсовывает ей спички и выталкивает на улицу. Затем, проследив за ней, сам напивается зелья и долго смотрит на маленькое золотое пятнышко, возникшее подле школы, и начинает камлать. Тело его извивается все быстрей, быстрей. Руки пока еще спокойны. Но вот руки взвились, как чайки. Колотушкой встревожил бубен, топнул ногою, снова воздел руки, закружился, забил в бубен, невнятно запел.

А там, на фоне огня, возникла черная женщина с золотыми косами. Безумная от вина. Она закричала: «Э-э, Матвей-а! Мой Матвей-а! Теперь ты мой!»

Ш а м а н. Из маленького зернышка родился огонь.

Огонь рос, рос и стал золотым деревом.

Дерево заплескало золотыми листьями.

Золотой шелест послышался над землей.

                        Уй-о! Уй-о!

Человек страшится темноты. Человек огня страшится.

Человек греется у огня. Человек спит во мраке.

                        Уй-о! Уй-о!

Пришли идолы с ледяными глазами. Они из мрака пришли, пока дремали мои люди. Они отвергают веру. Они все отвергают.

                        Уй-о! Уй-о!

Великий Нум! Дай мне силу! Великий Нум! Дай мне разум! Чтоб сила и разум были сильнее, чем у идолов с ледяными глазами.

                        Уй-о! Уй-о!

Я их одолею. Я спасу людей от безверия. Я спасу моих людей…

Далее слова его становятся бессвязными, все чаще слышится «Уй-о! Уй-о!». Шаман кружится все быстрее, все яростнее колотит в бубен.

Л ю д и  из мрака, леденея от ужаса, смотрят на его невероятные выверты. Двое-трое падают на колени, судорожно подергиваются, затем начинают повторять, веруя: «Он одолеет, он спасет…»

А там, у огня, беснуется плоть. Женщина беснуется. Рычит бубен. Огонь пожирает школу. Из темноты появляется  М а т в е й. Увидев горящую школу, кидается внутрь.

А н ф и с а (тянет к нему руки). О Матвейка! Мой Матвейка! Никому не отдам!

Г о л о с  М а т в е я (из школы). Марья Васильевна! Белочка! Марья Васильевна! Белочка! (Вскоре он выходит оттуда, в руках патефон.)

Безучастные люди толпятся подле Шамана, закончившего свое камлание.

М а т в е й (Анфисе). Где Маша?

А н ф и с а (торжествующе). Мой! Так духи сказали.

М а т в е й (спрашивает первого попавшего под руку. Тот дергается на земле). Маша где? (Другого спрашивает, третьего.)

Ш а м а н (в последний раз ударив в бубен). Уй-о! Растают идолы с ледяными глазами! Уй-о! Верьте мне, люди!

М а т в е й (хватает Шамана за горло). Где Маша?

Шаман, отдавший все силы камланию, рухнул наземь, даже не пытаясь сопротивляться. Люди, напуганные тем, что Матвей покусился на святого человека, недовольно ворчат. Впрочем, многие в таком же исступлении, как и их вождь. Одурели от слов.

С т а р и к и  у костра. Костер догорает.

Пламя над школой все сильней. В дальнем чуме раздался крик. Молчание. Потом плач. Новый человек родился — его крестили огнем.

Е ф и м (у костра). Катерина-то парня родила. Я не обманул тогда: она родила парня.

Шаман поднимается и вешает себе на обруч бубенчик.

М а т в е й (подбегая к старикам). Спасите Машу! Спасите мне Машу!

Е ф и м (у костра). Э, парень, это ты должен был спасать! За то время ты в ответе!

Кричит ребенок.