Пьесы

И г н а т (рванувшись к нему). Иуда! За сколько сребреников жизнь мою продал?

Женщины разнимают их.

Ну ладно, ворочусь из района — тесно тебе на земле покажется, сволочь!

К л а в д и я. Не верю! Хоть убейте, не верю!

Д о м н а. Суд разберется. Если невинный — первая в ноги брошусь. А если грех за душой, знай: за сыном присмотрим. С пути не дадим сбиться.

Л у ж к о в. Велите лошадь запрячь, Домна Сергеевна!

Никита между тем выскользнул на улицу.

Н и к и т а (с улицы). Кирька! Сворачивай сюда! Для арестанта лошадь требуется!

Г р и н ь к а (услыхав это страшное слово). Тятя! Тятенька, за что они нас, а? За что-о-о?

К л а в д и я. Если Игнат не честный, то кто же честный из нас?

Игнат молча и низко ей кланяется.

И г н а т. Екипаж подан, граждане! Ага.

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

1

Прошло восемь лет.

Подле дома Мантулиных рокочет гармошка. У тополя  В е р а  и  Г р и г о р и й, восемнадцатилетний парень с тайной во взгляде.

Через заплот на них поглядывает  К л а в д и я, развешивающая в соседней ограде белье.

Г р и г о р и й. Вызов пришел. Поеду сдавать экзамены.

В е р а. Скульптором станешь.

Г р и г о р и й. Ну, сперва поступить надо! Там знаешь какой отбор!

В е р а. Поступишь. Ты умный. Это я дура дурой. Семи классов не кончила. Вон руки-то, посмотри, как истрескались!

Г р и г о р и й. У тебя красивые руки.

В е р а. Ой, ты наговоришь.

Г р и г о р и й. Нет, правда. Пальцы тонкие, длинные. С такими пальцами только на пианино играть.

В е р а (смеется). На пианино? Да я его, кроме как в кино, не видела. Мое пианино — коровье вымя. Каждый день часов по семь упражняюсь. Веселая музыка!

Г р и г о р и й. А что, я люблю слушать, когда молочные струи о подойник звенят.

В е р а. Струи все любят, а вот когда молочко пьют, о доярках не помнят. И когда невест выбирают — тоже стараются выбрать пианисточек с длинными пальцами.

Г р и г о р и й. Что ты несешь, Вера?

В е р а. Несешь? Вру, что ли? Выучишься — на ком женишься? На городской. Знаю я вас! Я вот вас как знаю!

Г р и г о р и й. Не кричи. Рано тебе о замужестве.

В е р а. Что ты понимаешь? Рано, рано… помешался на солонцах да камешках и дальше носа ничего не видишь. А жизнь-то не только у тебя под носом. Она везде — и разная.

Г р и г о р и й. Пореви еще.

В е р а. Не дождешься! У меня тоже есть гордость! Вот уеду в город и заживу не хуже других… пианисточек!

Г р и г о р и й. Езжай, жалко, что ли.

В е р а. И уеду. Выучусь на парикмахершу — работка не пыльная: чик-чик ножничками! Маникюрчик, завивочка. Тоже нужна фантазия. Обрати внимание на мою прическу!

Г р и г о р и й. Замысловатое сооружение! Сама придумала?

В е р а. А то кто же? Уж в этой-то отрасли я себя проявлю! Будьте уверены, Микеланджело!

Г р и г о р и й. Вполне возможно.

В е р а. Так что прощайте, великий скульптор. Через недельку заявление подам, и тю-тю! Когда женитесь — приводите свою пианисточку. Так и быть, вне очереди причешу… из уважения к вашему таланту.

Г р и г о р и й. Заладила, как сорока! А я вовсе не о том думаю.

В е р а. Да уж ясно о чем: камень да солонцы — вот все твои думы. А людей, которые рядом, не видишь. (Уходит.)

Появляются  д е в у ш к и,  п а р е н ь  и  Л у ж к о в.

Он все в том же, правда, уже изрядно заношенном кителе, в проволочных очках. Приближается  Д о м н а.

П е р в а я  д е в у ш к а. Девы, бригадирша идет!

В т о р а я  д е в у ш к а. Опять за ферму агитировать будет!

П е р в а я  д е в у ш к а. Надоели мне эти душеспасительные беседы!

В т о р а я  д е в у ш к а. Пусть подурней себя ищет. Пойду выкупаюсь. (Уходит.)

Л у ж к о в. Что же вы смолкли, девчата? С вашим приездом Барма ожила.

Д о м н а. Жаль только, что домой-то на побывку лишь приезжают.

П е р в а я  д е в у ш к а. Ну, что я вам говорила?

Д о м н а. Дома-то не гостями, хозяевами быть надо!

П е р в а я  д е в у ш к а. Выкормили вас, выучили… думали, сменой станете. А вы, как муравьи, во все стороны…

П е т р. Молодым везде у нас дорога.

Л у ж к о в. Все дело в том, куда она приведет, дорога?

Д о м н а. Мы тоже молодыми были. А из деревни сломя голову не убегали.

П е т р. Наверно, паровозов боялись, как моя старушенция. Она и сейчас увидит паровоз — от страха трясется.

Д о м н а. Не спросил, почему трясется? Спроси — может, в темных мозгах твоих просветлеет.