Пьесы

М и л о ч к а. Нет, на почтовых я не ездила. Просто работала на почте, разносила телеграммы, повестки, деньги… Почему ушла? Потому что есть люди, которые и пенсию большую получают, и зарабатывают очень много, и все недовольны. Я одному старичку сказала, он обиделся, заявление на меня написал. Ну да бог с ним! Я на завод хотела вернуться… А тут меня соблазнили в торговлю податься, овощами торговать. Выгодно это, но скажу тебе — противно. Воруют. Не все, конечно. Пересортицу делают, яблоки по восемьдесят копеек, а мы их по рублю продавали. Ушла я из торговли… И вспомнила: ведь я на фронте машины водила, у меня водительское удостоверение второго класса. Нанялась в таксопарк. А наша колонна Дворец бракосочетаний на Ленинградском проспекте обслуживала…

Н и к а (вся в мыслях о предстоящей свадьбе, Милочку плохо слушает, все смотрит то на дверь, то в окно, ждет кого-то). Пойду их встречу.

М и л о ч к а (удерживает ее за руку, сажает в кресло). Никуда не уходи, еще разминетесь. Сиди. Жди. (Стараясь отвлечь девушку от тревожных мыслей.) Как жалко, что Дворец бракосочетаний в соседнем доме! А то бы наняли такси, я бы водителю свои права показала и за руль села. А на капоте ленты, цветы, кукла. И через весь город! В Москве мы бывало по пять-шесть свадеб в день обслуживали, а в воскресенье и по десять. Я уж этот маршрут с закрытыми глазами знала: на Манежную площадь, к могиле Неизвестного солдата, на Ленинские горы, к университету, а потом в ресторан. В «Арагви», или в «Советскую», или в «Москву», или на ВДНХ… Вот сижу я за рулем и заливаю: «Сейчас, товарищи новобрачные, мы катим по Ленинградскому проспекту, это одно из самых красивых мест Москвы. Вот это гостиница «Советская», при ней концертный зал и выступают лучшие артистические силы. Втяните в ноздри воздух, поглубже, поглубже! Направо здесь самое вкусное место в Москве, вы нюхайте, не стесняйтесь! Кондитерская фабрика «Большевик». Конфеты, торты, пирожные, печенье…» Да ты сиди, сиди, невеста… «Едем дальше — знаменитый Белорусский вокзал. Фильм видели? Во всем мире премии собрал. Сюда приезжают люди из Берлина, из Варшавы, из Бреста, из Минска. Едем дальше! Улица Горького. Налево магазин «Пионер», здесь вы можете купить вашим будущим детям заводную железную дорогу. Едем дальше! Площадь Маяковского!»

Н и к а. Стоп, тетя Милочка! Меня укачало… (Решительно встает с кресла, смотрит на часы.) Уже половина четвертого, а мы никуда и не приехали.

М и л о ч к а. Это по местному времени. А в Москве только половина второго… У вас регистрация в пять, еще уйма времени.

Н и к а. Надо успеть переодеться.

М и л о ч к а. Успеешь! В такой день у всех очень много дела… (И снова, желая успокоить девушку, продолжает свой рассказ.) А из таксистов я ушла, потому что заболел брат Коля в Хабаровске…

Н и к а (нетерпеливо, с некоторыми раздражением). Я уж это знаю.

М и л о ч к а. А у него семья огромная — восемь человек. Четверо совсем еще маленькие. Пришлось брать расчет и ехать к ним. Полгода я у них прожила, вернулась, хотела поступить на работу, а тут в Рязани у подруги моей беда случилась — муж ее под машину попал. Большой человек, директор ткацкой фабрики. Совсем она одна осталась. Христом богом умолила меня приехать к ней. Ну, я к ней. Еще три месяца… А потом к маленькому брату Борису — ему, правда, уже сорок пять лет, но мы все его маленьким считаем — в Минск помчалась. Ну, вот так и мотаюсь… Нет, ты не подумай, что это мне в тягость, я в этом счастье свое нахожу. Люди без тебя не могут обойтись! Разве это не счастье? (Обрывая сама себя.) Как ты думаешь, придет сегодня к нам на свадьбу Ваня Саратов? Хочется повидать. Он меня не узнал утром у подъезда. А я только потом сообразила. (Оглядывая стол, как полководец свое войско.) Ну вот так, довольно прилично все получается. Ванюшку мы посадим вот сюда, в самое большое кресло. Сиди, Ваня, провозглашай тосты. Здесь Катя, твоя мама. Здесь родители Геннадия. Здесь Шкара с женой. Здесь Старшой. Здесь я. Здесь ты с Геннадием. Горько! Здесь Руфина. Где же Руфина? Лева Алексеевич сказал, что она нам помогать будет, а она пропала.