Читаем Пьесы полностью

ДорантО дух познания, чья сила и уменьеНам дали созерцать чудесные явленья!Любой поступок наш и помысел любойТы знаешь: тайны все открыты пред тобой.Но если власть твоя с ее волшебной силойКо мне благоволит, ее бы попросил яОтцу несчастному страданья облегчить.Я дружбой связан с ним и потому проситьРешился за него; мы жили по соседству,Он пестовал меня, мое лелеял детство,И сын его родной — ровесник мой, и с нимБыл неразлучен я, так мной он был любим.Алькандр (Доранту)Не надо продолжать, я знаю, в чем причинаПрихода вашего.(Придаману.)Старик, ты ищешь сына.Не потому ли ты утратил свой покой,Что твой любимый сын поссорился с тобой?Что обращался с ним ты без причины строго,Чем оттолкнул его от своего порога?И что, раскаиваясь в строгости своей,В напрасных поисках провел ты много дней?ПридаманОракул наших дней, перед тобой напрасноМне боль мою тащить: ты знаешь все прекрасноИ видишь, как я был несправедливо строг.Причину бед моих легко открыть ты мог.Да, был мой грех велик, но велико мученье,Которым я плачу за это прегрешенье;Так положи предел беде моей! ВерниОпору старости, чьи быстротечны дни.От взора моего куда его укрыли?Где он приют обрел? Мне придала бы крыльяНадежда, что его я встречу наконец.Будь он за сто морей, найдет его отец.АлькандрУтешьтесь! Волшебства чудесное зерцалоВам не откажет в том, в чем небо отказало;Вы в нем увидите, что сын ваш полон силИ полон мужества; Дорант за вас просил,И, ради дружбы с ним, я покажу вам вскоре,Что тот, кто дорог вам, живет, не зная горя.В искусстве новички,[3] чей вид весьма суров,С их заклинаньями из непонятных слов,С их фимиамами, что притупляют чувства,Лишь могут принижать высокое искусство.Вся их фальшивая таинственность в речахНужна им для того, чтобы внушить вам страх.С волшебной палочкой мы так шутить не станем.(Он взмахивает своей волшебной палочкой, и поднимается занавес, за которым развешаны самые красивые одежды актеров.)Вы можете судить по этим одеяньям,Чего ваш сын достиг: по-царски он одет.Поднялся высоко, сомненья в этом нет.ПридаманУтешили меня... Но он по положеньюНаряды пышные и эти украшеньяНосить не должен бы. Хоть за него я рад,Все ж не по чину он нашел себе наряд.[4]АлькандрКак видите, судьба ему явила милость:У сына вашего все в жизни изменилось;И вряд ли кто-нибудь начнет теперь роптать,Когда в наряде том захочет он блистать.ПридаманВы возвращаете мне радость и надежду,Но я заметил там и женскую одежду.Быть может, он женат?АлькандрВам о любви егоИ приключениях расскажет волшебство; ~И если смелы вы, то в иллюзорном видеЯ покажу вам то, что слышал он и видел,Что в жизни испытал. И перед вами тутВоскреснет прошлое и существа пройдут,Не отличимые от созданных из плоти.ПридаманМне в сердце заглянув, вы без труда поймете,Что эти образы меня не устрашат:Того, кого ищу, я видеть буду рад.Алькандр (Доранту)Вам, к сожалению, придется удалиться:То, что произойдет, пусть в тайне сохранится.ПридаманТайн от Доранта нет, мы старые друзья.ДорантЕго решение оспаривать нельзя.Я жду вас у себя.АлькандрПоговорить свободноВы дома сможете, коль будет вам угодно.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Синдром Петрушки
Синдром Петрушки

Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.

Arki , Дина Ильинична Рубина

Драматургия / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы
Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы

Людмила Петрушевская (р. 1938) – прозаик, поэт, драматург, эссеист, автор сказок. Ее печатали миллионными тиражами, переводили в разных странах, она награждена десятком премий, литературных, театральных и даже музыкальных (начиная с Государственной и «Триумфа» и заканчивая американской «World Fantasy Award», Всемирной премией фэнтези, кстати, единственной в России).Книга «Как много знают женщины» – особенная. Это первое – и юбилейное – Собрание сочинений писательницы в одном томе. Здесь и давние, ставшие уже классикой, вещи (ранние рассказы и роман «Время ночь»), и новая проза, пьесы и сказки. В книге читатель обнаружит и самые скандально известные тексты Петрушевской «Пуськи бятые» (которые изучают и в младших классах, и в университетах), а с ними соседствуют волшебные сказки и новеллы о любви. Бытовая драма перемежается здесь с леденящим душу хоррором, а мистика господствует над реальностью, проза иногда звучит как верлибр, и при этом читатель найдет по-настоящему смешные тексты. И это, конечно, не Полное собрание сочинений – но нельзя было выпустить однотомник в несколько тысяч страниц… В общем, читателя ждут неожиданности.Произведения Л. Петрушевской включены в список из 100 книг, рекомендованных для внешкольного чтения.В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.

Людмила Стефановна Петрушевская

Драматургия / Проза / Проза прочее