Пьесы

Камилла

О да, я покажу, я ныне всем открою,

Что не должна любовь склониться пред судьбою,
Пред волей тех людей неправедных и злых,
Которых почитать должны мы за родных.
Мою хулишь ты скорбь. Но чем упреки строже,
Чем больше сердишься, они мне тем дороже.
Безжалостный отец! Мой рок неумолим —
И в этом скорбь моя пускай сравнится с ним,
Чей рок когда-либо за день, за час единый
Внезапно принимал столь разные личины?
То радость исторгал, а то потоки слез,
Пока последнего удара не нанес?
И в чьей душе могли сменяться так тревожно
Печаль — веселием, а страх — надеждой ложной?
И чья была таких случайностей рабой,
Таких превратностей игрушкою пустой?
Оракул дал покой, а сон — грозит и мучит,
Война ввергает в страх, а мир надежде учит.
Готовлю брачный пир, и в этот самый миг
На брата моего с мечом идет жених.
Я в смертном ужасе, и все полны тревоги:
Бойцы разделены, их снова сводят боги.
Альбанцев ждет успех, и только он, мой друг,
В моей крови еще не оскверняет рук.
Иль участь родины меня страшила мало
И смерть Горация легко я принимала?
И тщетно тешила надеждами себя,
Что не предам своих, противника любя?
Судьба меня за грех жестоко покарала:
Он пал — и как, увы, об этом я узнала?
Соперник милого оповещает нас, —
И вот, ведя при мне мучительный рассказ,
Открыто счастлив он, ласкаемый мечтою:
Не счастьем родины, — о нет, — моей бедою;
И, строя в грезах рай на бедствии чужом,
Победу празднует над милым женихом.
Но это все ничто, иное ждет Камиллу.
Я ликовать должна, когда гляжу в могилу,
Героя прославлять, как вся моя страна,
И руку целовать, которой сражена.
Жестокие мои законны сожаленья;
Для них же слезы — стыд, а вздохи — преступленье:
Цвети и радуйся средь самых тяжких бед —
Без варварства в тебе душевной мощи нет.
О, я не дочь отца, чье сердце слишком свято,
И мне не быть сестрой столь доблестного брата,
Моя же правда в том, что не скрываю мук,
Когда бездушие — заслуга из заслуг.
Надежды больше нет — чего ж теперь бояться?
Пусть торжествует скорбь — ей незачем скрываться,
Пусть, победителя высокомерный вид
Ее отважную решимость укрепит
В лицо ему хулить деянье роковое
И ярость распалить в прославленном герое.
Вот он идет сюда. Не дрогнув перед ним,
Мы прах любимого как следует почтим.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ [42]

Гораций, Камилла, Прокул

(Прокул держит в руке три меча убитых Куриациев.)