Пьесы

1-й МИЛИЦИОНЕР. Говог`ить будете то, что вам скажут.

3-й МИЛИЦИОНЕР. А дырочка эта над правой бровью реально пахнет криминалом.

1-й МИЛИЦИОНЕР. Нам остается только выяснить, на чьей голове была шляпа в тот момент, когда была сделана эта дыг`очка. И останется только спг`осить: где тг`уп.

ВАЛЕНТИН. Но это не факт, что шляпа была на чьей-то голове в этот момент.

1-й МИЛИЦИОНЕР. Что здесь факт, а что — не факт, это не вам г`ешать. А вас мы задег`живаем до выяснения.

Милиционеры уводят Валентина в кусты, за которыми стоит их автомобиль.

Елена и Петров остаются одни.

ЕЛЕНА. Ушли.

ПЕТРОВ. Но они вернутся.

ЕЛЕНА. Вернутся. Но ты ведь Багабу.

ПЕТРОВ. Помнишь историю про графа и его жену? По телесному знаку — по этой лилии, открывшейся на плече у дамы, граф узнал в ней свою жену, но этот же знак сказал ему об ее преступном прошлом.

ЕЛЕНА. Не лилия, а просто цветочек, который ничего не значит.

ПЕТРОВ. А как ты можешь быть уверена, что он ничего не значит? Если и не значит, то наводит на размышления. Как насчет трупа, сделанного двумя выстрелами? Ведь это ты предложила переодеть это пугало в конкретный пиджак — ты сказала: «Иди пристрели его», — разве нет?

ЕЛЕНА. Пиджак — это Валентин, сам знаешь.

ПЕТРОВ. Но начала эту затею с переодеванием ты. И вообще, вы с ним сговорились, это понятно.

ЕЛЕНА. Но он ведь и сам пострадал в первую очередь.

ПЕТРОВ. Ну, не ту шляпу надел. С кем не бывает. С ним разберутся быстро. А потом вернутся за мной.

ЕЛЕНА. Но ты же теперь Багабу. (Пауза.) Я не думала, что так получится.

ПЕТРОВ. Не думала, но сделала, как тебя научили, — кто это был? Николай? Валентин? Или есть еще кто-то третий?

ЕЛЕНА. Никто меня не учил. Можешь считать, что я сама… Ведь бывает так: люди делают дела, совершают поступки, а потом оказывается, что они вовлекаются во что-то такое, о чем даже и не подозревают. (Пауза.) И что ты теперь со мной сделаешь?

ПЕТРОВ. Граф, помнится, повесил свою жену, но ведь это не выход.

ЕЛЕНА. Все было не так. Совсем не так. Видишь ли, я с самого начала обиделась на тебя, что ты увидел меня на соседнем участке и предпочел не заметить.

ПЕТРОВ. Я думал, мне померещилось… мне часто мерещится разное.

ЕЛЕНА. Я злилась на тебя.

ПЕТРОВ. Но какая может быть связь между тем, что ты злилась, и…

ЕЛЕНА. Не знаю. Николай, наверное, смог бы сказать.

ПЕТРОВ. К черту Николая!.. А как же наши приметные знаки — шрамы и родинки. Те знаки, которые, кажется, знали только ты и я, — как могло так случиться, что они оказались известны этому милиционеру?

ЕЛЕНА. И что? Много они ему принесли пользы? Маленький след от ожога оказался ведь у меня.

ПЕТРОВ. Не в пользе дело, а в том, что затронуто личное… Постой, а как это получилось, с ожогом?

ЕЛЕНА. Не знаю. И родимое пятно в виде головы негра теперь моё.

ПЕТРОВ. Колдунья!.. Значит, я больше не Петров?

ЕЛЕНА. Ты Багабу. А мои три родинки, я думаю, теперь нужно искать у тебя.

ПЕТРОВ. В самом деле… Но разве из этого что-нибудь следует?

ЕЛЕНА. Ничего. Разойдемся сейчас. И будем время от времени сталкиваться в метро или на улице, не узнавая друг друга…

ПЕТРОВ. Да… мы или наши двойники…

Слышится звук мотора.

ЕЛЕНА. Но если кто-то устраивает нам эти встречи, сталкивает нас друг с другом в метро и на улице…так долго и с таким постоянством — не значит ли это, что мы все-таки должны быть вместе?(Переодевается в одежду, снятую с пугала.) Должны?

ПЕТРОВ. Я не знаю.

Звук мотора становится сильнее. Слева выбегает Валентин, он бежит по дороге с зеленой шляпой в руке, бросает шляпу и скрывается за правой кулисой.

Следом проходят милиционеры, один за другим все трое. В коротких детских штанах. В руках они держат уже знакомые нам нереальные предметы. Когда скрываются, звук мотора затихает.

Из динамиков раздается громкое «БАГАБУ».

Под эти звуки Петров и Елена медленно уходят

(вариант: убегают, держась за руки)

(вариант: улетают).

КОНЕЦ