Мельнот. Я все предвижу. Она мне скажет, что человека украшает не звание, а личные заслуги. Мне будет дан залог — цветок, перчатка! О счастье! Я вступлю в ряды республиканской армии, я отличусь, прославлю свое имя и тогда не постесняюсь назвать его перед лицом самой богини красоты. Я возвращусь и буду вправе ей сказать: «Смотри, любовь не принижает гордых, но возвеличивает униженных!» О, как бьется мое сердце! Как сладостно о будущем пророчат юность и надежда!
Стук в дверь.
Вдова. Войдите.
Входит Гаспар.
Мельнот. Добро пожаловать, Гаспар! Добро пожаловать! Где же письмо? Но ты не смотришь на меня, друг? Где письмо?
Гаспар подает ему конверт.
Что это значит? То самое письмо, что я тебе доверил? Ты не вручил его?
Гаспар. Вручил.
Мельнот. Мои стихи возвращены мне, и более ничего!
Гаспар. Можешь гордиться, Мельнот; твоего посланного проводили с почетом. Ради тебя, Мельнот, я стерпел позор, которого ни один француз не стерпит.
Мельнот. Позор, Гаспар! Ты говоришь — позор?
Гаспар. Я вручил письмо дворецкому, тот передал его лакею, и пошло оно гулять по рукам челяди, пока не попало к той, которой ты писал.
Мельнот. Значит, письмо ей передали; ты в том уверен! Передали? Так… дальше продолжай!
Гаспар. Письмо вручили, а потом вернули мне обратно и в придачу отколотили. Ты слышишь, Мельнот? О, лучше умереть! Отколотили крестьянина! Значит, мы все еще рабы?
Мельнот. Отколотили? Нет, Гаспар, нет, не может этого быть.
Гаспар. Я бы показал следы побоев, но и так стыда не оберешься. «Никто не смел так дерзко оскорбить госпожу и ее мать!» — кричал лакей, он смешал с грязью твое письмо. Объясни, наконец, что было в нем?
Мельнот
Гаспар. Лакей поклялся, только покажись им на глаза, они и тебя так встретят. Как нам снести такое унижение, Клод?
Мельнот
Гаспар. Не сокрушайся, Мельнот. Не думай обо мне! За тебя я готов пойти в огонь и в воду. Боль не страшна — обида меня жжет, Мельнот.
Мельнот. Так оскорбить! За что? Неужто за письмо? Но в чем же наше преступление?
Гаспар. Кому ты писал? Полине Дешапель — дочери богатого торговца?
Мельнот. И что же?
Гаспар. А ты всего лишь плебей — сын жалкого садовника. Вот в чем твоя вина. Отложим решение до завтра, Мельнот.
Вдова. Может, хоть теперь ты исцелился, Клод!
Мельнот
Вдова. Что ты!
Мельнот. Так, может, я трус, мошенник, лгун?
Вдова. Да что ты, Клод?
Мельнот. Или дурак, безмозглый идиот, пустой, негодный тунеядец?
Вдова. Да нет же! Что ты говоришь!
Мельнот. Так что же я такое? Что может быть еще страшней? Ах, вот что: я — плебей! И на любовь я права не имею. О, если бы все мы — землекопы, лесорубы, водовозы — исчезли вдруг с лица земли! — тогда бы эти гордецы узнали, что им без нас не обойтись и дня!
Стук в дверь. Входит слуга из трактира.
Слуга. Письмо гражданину Мельноту.
Мельнот. Письмо! Неужто от нее? Кто тебя послал?
Слуга. Господин, то есть я хотел сказать — гражданин Босан, по дороге в замок он заказал обед у нас в трактире.
Мельнот. Босан!
Вдова. Что там еще, Клод?