Пьесы

О б е р - л е й т е н а н т. Имеются некоторые успехи, господин полковник! Два взвода должны захватить сегодня всю банду секретаря! Затем: пойманы партизаны…

М а к е н а у. Так это моя заслуга!

О б е р - л е й т е н а н т. Так точно!

М а к е н а у. Это я вам сообщил местонахождение отряда Кочета… Это я вам указал на хутор Михайловский…

О б е р - л е й т е н а н т. Так точно!

М а к е н а у. Это я понял, что раз их нельзя взять силой оружия, то надо искать другой способ! И я нашел его, я, все — я! А не вы, идиот! Чем вы там занимались?

О б е р - л е й т е н а н т. Допрашивал этих оборванцев.

М а к е н а у. Хочу на них посмотреть!

Обер-лейтенант нажимает кнопку звонка, и  д в а  здоровенных  г е с т а п о в ц а  вводят  Г л у щ е н к о  и  Р у с о в а. Руки связаны у них за спиной. Макенау стоит у окна.

Продолжайте!

О б е р - л е й т е н а н т. М-да! Ну-ка, подойдите поближе!

Гестаповцы подводят партизан к столу и сажают их на стулья.

Так вы старый солдат, господин Русов! (Показывая на кресты.) Эти награды получили от русского царя, вашего батюшки! Ай-ай-ай! И вам не стыдно? Германская армия хочет крестьянам добра, хочет освободить их от гнета большевиков. А вы что? Пойманы с оружием в руках! Знаете законы военного времени?

Р у с о в (усмехаясь). Да знаем!

О б е р - л е й т е н а н т. У вас, мужики, есть только одно спасение: точно отвечать на мои вопросы!

Глущенко смотрит на сидящего рядом с ним Русова.

Р у с о в (закинув ногу на ногу, прищуривает глаза, лениво). Валяй, задавай!

О б е р - л е й т е н а н т. Знаешь партизанский отряд Кочета?

Р у с о в. Еще бы!

О б е р - л е й т е н а н т. Сколько в нем бойцов?

Р у с о в (задумывается, в уме подсчитывает, затем, опасливо озираясь, наклоняется к обер-лейтенанту и, как бы выдавая страшную тайну). Около тысячи наберется!

О б е р - л е й т е н а н т (недоверчиво). Врешь!

Р у с о в (кивнул на Глущенко). Да спроси хоть у свата!

Г л у щ е н к о. Верно, верно, господин офицер! Если ошибка, так на десяток-другой, не больше!

О б е р - л е й т е н а н т. Откуда же вооружение для такого количества?

Р у с о в. Все понемногу помогают. Городские, колхозники это… это… из вашей армии… тоже… помогают!

М а к е н а у (вмешиваясь). Солдаты?

Г л у щ е н к о. Не только! И офицеры!

М а к е н а у. Фамилии?

Р у с о в (кивая на обер-лейтенанта). Да хоть их возьмите!

О б е р - л е й т е н а н т (бледнея). Это шантаж, господин полковник!

Р у с о в. Зачем шантаж? Никакого шантажу нету. Разве мало мы у тебя достали оружия, в твоем районе?

О б е р - л е й т е н а н т (вскакивая). Долго я с вами возиться не буду! Или вы скажете все и будете свободны, или я вас повешу!

Р у с о в. Ты, брат, потише! Не дома! Меня — на бас — бесполезно!

Г л у щ е н к о. Это верно. С ним надо поделикатней, господин офицер!

Р у с о в. И давай по делу! Скажем правду — освободишь?

О б е р - л е й т е н а н т. Освобожу. Денег дам. Первыми людьми будете!

Р у с о в. Ну, а если промолчим?

О б е р - л е й т е н а н т. Повешу. Так что решайте! Дам по десять тысяч!

Р у с о в (что-то высчитывает, улыбается). Большие деньги, а?

Г л у щ е н к о (толкает его в бок, крякнув). Десять тысяч! На них три коровы купить можно!

М а к е н а у. Дома дадим самые лучшие. Каждому по паре коней. Львы, а не кони!

Р у с о в. И не обманешь?

О б е р - л е й т е н а н т (вынимает из портфеля пачки денег и подвигает их к партизанам). Пересчитать?

Р у с о в. Зачем? Мы верим теперь.

О б е р - л е й т е н а н т (потирая руки). Значит, решили?

Р у с о в. Окончательно! Вешай, мать твою так!

О б е р - л е й т е н а н т (вскакивая, с искаженным злобой лицом). Ах, вы смеетесь надо мной?

Р у с о в. Конечно, смеемся! С начала войны смеемся!

Г л у щ е н к о. Эх вы, чижики!

И партизаны дружно хохочут.

М а к е н а у. Резать этих шутников на куски, пока не заговорят! А потом — на крючках повесить за подбородки то, что от них останется! Убрать!

Партизан уводят. Они идут гордые, спокойные, с высоко поднятыми головами. Макенау и обер-лейтенант молчат и смотрят друг на друга.

Гаснет свет.