Пьесы

Голос Арне Турена[2]: «В ближайшее время будет написана последняя глава о жизни Чессмана. Найт повторяет свой приговор: Чессмана нельзя помиловать. Вчера вечером губернатор Гудвин Найт еще раз подчеркнул, что не собирается смягчать наказания Кэрила Чессмана, но новый адвокат последнего сообщил, что все еще надеется помочь молодому писателю избежать газовой камеры Сан-Квентин. Если ничего непредвиденного не случится, последняя глава жизни отчаянного тридцатидвухлетнего писателя Кэрила Чессмана будет написана в тюремной газовой камере через пять дней, в пятницу, в 10 часов утра. Последняя попытка спасти Чессмана предпринята сегодня. Доктор Вильям Ф. Грасвел, старший врач Сан-Квентина, телеграфировал губернатору: „Я твердо убежден в том, что этот человек психически нездоров. Я также уверен в том, что он совсем не ‘Бандит с Красным Фонарем’“. Писатели детективного жанра и другие представители литературных кругов Нью-Йорка заявили, что собираются ходатайствовать о помиловании Чессмана. Доктор Нигли К. Титерз, доцент университета Темпл и один из ведущих специалистов страны в области пенитенциарной системы, в обращении к губернатору предложил пощадить Чессмана, „чтобы использовать его в качестве подопытного кролика для науки. Он не рядовой преступник. Это очень одаренный человек. Моя просьба основывается на том факте, что обществу крайне мало известно о криминальной психологии. Наука должна извлечь пользу из этого случая, попытаться изучить, как и почему человек становится врагом общества“. После внимательного изучения ходатайства Эрл Уоррен, бывший губернатор штата, который в настоящее время исполняет обязанности председателя Верховного суда Соединенных Штатов, пришел к следующему заключению: „Раз население США всерьез отнеслось к принятию закона о смертной казни за похищение людей, то сейчас перед нами именно тот случай, который требует подобного наказания. Нет никаких особых предписаний о том, что закон не распространяется на людей, пишущих книги“. Кэрилу Чессману осталось жить двадцать семь часов. В очередном выпуске новостей в полдень мы сообщим, как…»

(Слушает, глядя на ДАВИДА, затем выключает радио.) Я тебе очень советую обратить внимание на одну вещь. Послушай, я не шучу…

ДАВИД. Как мне надоели твои упреки! Что там еще?

ГЕОРГ. Что еще? Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смел ходить в мою комнату?!

ДАВИД. Как тут сосчитаешь, сколько раз ты мне это говорил, ты ж все время талдычишь одно и то же!

ГЕОРГ. Трогаешь мои пластинки… мой саксофон…

ДАВИД (кричит). Да не ходил я в твою комнату! Слышишь? Не ходил!

ГЕОРГ. Почему тогда мундштук вчера был весь в слюнях, когда я вернулся домой? Чего ты орешь?

ДАВИД. Ты разве вчера не запирал дверь в свою комнату? (Дверь открывается. Оба прислушиваются.) Вот и твоя мать.

Пауза.

Что это?