Пьесы

Эсенов о чем-то сосредоточенно размышляет, потом быстро хватает телефонную трубку. Вбегает  Б е р к е л и.

Б е р к е л и. Вам, начальник, надо самому поговорить с шоферами, я больше не могу. Наскакивают, как петухи! Орут, требуют, угрожают. А всех натравливает этот подонок Тойлы. Сиди себе спокойно, получай свою зарплату. Так нет, его, видите ли, график беспокоит, план ему спать не дает. Демагог!

Э с е н о в (положив трубку на место). Какой же ты к черту заведующий гаражом, если позволяешь кричать на себя?

Б е р к е л и. Вах!.. И ты на меня сердишься, начальник.

Э с е н о в. Слушай меня внимательно. (Говорит негромко, но медленно и отчетливо.) Если Тойлы мешает работе, так убери его из гаража. И чем скорей, тем лучше. И чем дальше, тем лучше. Все.

Пауза.

Б е р к е л и (пятясь спиной к двери). Так. Ясно. Теперь мне все ясно. (Исчезает.)

З а т е м н е н и е.

Снова кабинет. Э с е н о в  сидит неподвижно за столом, опершись головой на руку и прикрыв ею глаза. С а т л ы к о в  подходит к  П е р е н г л и е в о й, садится с ней рядом и берет ее за руку.

Д у р с у н о в а (тихо). И это не все. Было совершено еще одно злодеяние… Можно сказать, убийство…

П е р е н г л и е в а (вздрогнув). Товарищ Дурсунова…

С а т л ы к о в (глухо). Мы бы не могли не знать…

Д у р с у н о в а. Убить или довести до смерти — какая разница? (Пауза.) В тот день, когда Тойлы вызвали в суд, он сразу же пошел домой…

З а т е м н е н и е.

Комната Тойлы. А й л а р  перед зеркалом примеряет вечернее нарядное платье. Входит  Т о й л ы.

А й л а р. Взгляни, дорогой. Сегодня наш концерт в Доме культуры. Я буду выступать в этом платье. Тебе нравится?

Т о й л ы. Платье мне нравится, а то, что ты будешь выступать, — не очень.

А й л а р. Я ведь не буду танцевать, я буду только петь. Это можно. Или, может быть, ты просто ревнуешь?

Т о й л ы. Конечно!

А й л а р. Ой, Тойлы, ты глупый… (Смеется.) Представь себе, что ты сидишь в зрительном зале, а я выхожу на сцену в этом платье, тут сбоку у меня будут цветы, и начинаю петь. (Поет.)

Как пройдет без тебя этот день?
        Не знаю я.
Доживу ль без тебя до вечерней зари?
        Не знаю я.
Станет ли мир вокруг еще темней?
        Не знаю я.
Станет ли глубже еще печаль моя?
        Не знаю я.
Но нельзя сильней, сильней, сильней и крепче любить —
        Это знаю я!

Т о й л ы (прижимает к себе Айлар и целует ее волосы). Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

А й л а р (смеясь). Хватит! Ты сомнешь мне платье.

Т о й л ы. Да… Тяжела разлука с любимой… (Вдруг спохватывается.)

А й л а р (освобождаясь). Какая разлука?

Т о й л ы (смущен). Я… Я это… на твою песню.

А й л а р. Нет, нет. Не верю. С тобой что-то случилось. Вот даже глаза темней стали.

Т о й л ы. Просто устал…

А й л а р (трясет его за плечи). Тойлы! Ведь мы никогда ничего не скрывали друг от друга, Тойлы!

Т о й л ы. И нездоровится немного…

А й л а р. Неправда! Ты меня не обманешь. Я же читаю тебя, как открытую книгу. Я же вижу каждую буковку в твоей душе. Ну, откройся мне, если не хочешь, чтоб я волновалась, если не хочешь принести вред нашему ребенку.

Пауза.

Т о й л ы. Ладно, сядь. Слушай. И, прошу тебя, будь умницей. Сдаваться я не собираюсь.

А й л а р. Ты попал в аварию?

Т о й л ы. Они хотят убрать меня с дороги. Они готовы меня погубить. А почему? Они боятся меня, Айлар моя. Да, боятся.

А й л а р. Кто?

Т о й л ы. Люди, которые сейчас сильнее. Но я вырву дубину из их рук. Я разоблачу их…

А й л а р. Любимый!

Т о й л ы. Вот, вот — уже слезы. И в глазах ужас. И ты вся дрожишь. Девочка моя, успокойся! Ведь я говорю на всякий случай…

А й л а р. А мы были так счастливы.

Т о й л ы. И еще будем. Будем. Где мой чемодан? (Достает.) Мне нужны брюки, рубашка, полотенце, несколько платков…

А й л а р (укладывая вещи). Ты куда собираешься ехать?

Т о й л ы. В Ашхабад. Дело касается не только меня одного. Пусть об этом знает народ. Вот, я тут все написал. Подробно. Самолет, если не ошибаюсь, летит через час. Справлюсь еще разок по телефону.

А й л а р. Я поеду тебя провожать.