Пьесы

Б а г т ы. Мало ли что вы говорите. Я не допущу этого. Читайте! (Сует ей рукопись.) Я не знаю, что здесь, но чувствую, что от этого многое зависит.

Д ж е р е н (смотрит, разочарованно). Статья? Я же ее читала. И с этим он прислал тебя?

Б а г т ы. Ой, нет, не посылал! Честное пионерское! Если он узнает, что я была здесь, он убьет меня.

Д ж е р е н. Ах вот как! Он и не думал посылать тебя?

Б а г т ы. Послал.

Д ж е р е н. Багты, ты же дала честное пионерское.

Б а г т ы. Да, честное пионерское, не посылал!

Д ж е р е н. Но ты сказала — послал.

Б а г т ы. Я объясню, я очень хорошо умею объяснять. После вашего ухода Батыр бушевал, как ураган, всем попало: и папе, и маме, и даже Клычеву. А затем сел и всю ночь писал, а утром сказал мне: «Багты, беги и отнеси в редакцию» — и еще сказал: «Ах, если бы Джерен прочла эту статью!» — и вздохнул.

Д ж е р е н. Ой, Багты, правда ли? Так ли он сказал?

Б а г т ы. Он-то сказал: «Не надо».

Д ж е р е н. Зачем же ты пришла, если он сказал «не надо»?

Б а г т ы. «Не надо» сказал его язык, а душа сказала «надо». Кому мне было больше верить? (Показывает на рукопись.) Ну, Джерен!

Д ж е р е н (просматривает статью). Бабушка! Дедушка! (Смеется счастливым голосом.)

Вбегают  Г е р е к  и С е р д а р. Джерен продолжает смеяться и, расцеловав в обе щеки Багты, убегает.

Г е р е к (растерянно). Что случилось?

С е р д а р. Случилось то, что надо. Кричи «ура»! Вот так: ур-ра-а! (Обняв Герек, кружит ее.)

Г е р е к. Ур-ра-а!.. (К Багты.) Они помирятся? Вах, дай я тебя расцелую. (Целует ее.) Погоди!.. (Уходит в дом.)

С е р д а р. Сейчас бабушка вынесет тебе подарок.

Б а г т ы. Ой, я не возьму.

С е р д а р. Это тебе не удастся. Ты мою старуху не знаешь. Раз она вбила себе что-нибудь в голову, с ней никто не справится. Не только ты, но и весь мир, и даже я.

Б а г т ы. Нет, нет!

С е р д а р. Посмей не взять! Бабушку обидишь, и дедушку обидишь, и весь род Мурадовых.

Г е р е к (возвращается с ковриком). Собственными руками ткала. Полюбуйся, какой хорошенький! (Сворачивает коврик и сует его Багты под мышку.) Над кроваткой повесишь, будешь вспоминать бабушку Герек.

Д ж е р е н  вбегает с розой в руке.

Д ж е р е н (к Багты). Отдашь эту розу Батыру! Только чтоб он не растоптал ее. Так и скажи.

С е р д а р (подает Багты букет). А эти цветы тебе. Зима царила в наших сердцах, ты весну привела.

Г е р е к. Джерен-джан, это правда, вы помирились?

Д ж е р е н. Не знаю, бабушка, но наши взгляды сошлись.

Г е р е к (удивленно). Разве вы виделись (показывает на свои и ее глаза), что ваши взгляды сошлись?

Д ж е р е н. Как тебе объяснить, бабушка! И у меня, и у него сейчас, понимаешь, одно мнение.

Г е р е к. Понимаю. Раз мнение одно, то и сердце будет одно.

Б а г т ы. Бегу, бабушка Герек-эдже! Иначе завтра не выйдет статья Батыра.

Г е р е к. Никуда я тебя не отпущу без чая.

Д ж е р е н. Она вернется на обратном пути.

Б а г т ы. Вернусь!

Уходят вдвоем. Герек и Сердар смотрят им вслед. Пауза.

Г е р е к (Сердару). Скажи теперь, старичок, кто из нас был прав, ты или я?

С е р д а р. Конечно, я.

Г е р е к (изумленно всплескивает руками). Ты? А не ты ли объявил, что мужчина это мужчина, а Батыр никогда не уступит?

С е р д а р. А не ты ли говорила: вай, вай, они никогда не помирятся? Кто же был прав?

Г е р е к (нежно). Ты был прав! Ты всегда у меня прав!.. (Гладит его бороду.)

С е р д а р. Знаешь, Герек… (Смотрит на нее.) Тебе сейчас ровно восемнадцать лет. (Тихо запевает песню, которую пел в начале третьего действия; Герек, прислонившись к нему, подпевает.)

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Под широким виноградным навесом, примыкающим к террасе, стоит большой стол, заставленный блюдами и бутылками. Тут же пианино и диван. При открытии занавеса  О г у л б и к е  суетится вокруг стола, готовясь к приему веселого гостя.

О г у л б и к е (кричит). Багты!.. Багты!.. Что тебя, земля проглотила, что ли?

Входит  Б а т ы р.

Куда ты услал девчонку? Такой ответственный день, а ее нет.

Б а т ы р. Ответственный день?

О г у л б и к е. Не видишь, ждем гостя.

Б а т ы р. Какого гостя?