Пьесы

О р и н а. Да, уже мертвеньких! Мертвеньких-мертвеньких… Ларивон, спасибо ему, наострил нож… А я стала перед иконой, помолилась… И боженька видел, как Ларивон резал, а ничего не сказал. Только усмехнулся… (Засмеялась тихим, полубезумным смехом.) Я есть очень хотела, даже в голове помутилось… Я печку затопила, вымыла хорошенько, чистенько…

К о п ы с т к а (даже зашатался). Что вымыла?

О р и н а. Маринку, мою доченьку… Хоть очень хотелось есть, но я в тот вечер Маринки не ела. Ларивон ел и детям давал. Только соли не было… Без соли, бедненькие, ели… Без соли, без соли…

Толпа зашумела.

Г о д о в а н ы й. Врешь, и ты ела! Трое деток было — и всех поела! Вот в мешке косточки…

О р и н а. Ага, косточки. (Махнула куда-то рукой.) И там кости, и везде костоньки-косточки… Вчера в церкви, думаю, свечки горят, — а то косточки… такие желтенькие, как у Маринки… Ей-богу… стоят себе и сияют…

Г и р я (ко всем). Слышите? Она призналась, она не скрывает. Ну, тихо! Дадим теперь слово ревкому! Пусть он первый скажет, какой карой покарать людоедов… Ну, Копыстка!

И з  т о л п ы (подхватили):

— Скажи!

— Говори!

— Суди!

К о п ы с т к а. Вот что я скажу! Не мне и не вам их судить…

Г и р я. Вот как!..

К о п ы с т к а. Не мне, говорю, и не вам, потому что мы не специальные люди. В уезд нужно обратиться, чтоб приехала комиссия, потому для этого дела потребуются такие судьи, чтоб у них головы специальные были…

Г о д о в а н ы й. Ага! Вот куда он гнет… А?

К о п ы с т к а. А ты как думал: трах-тарарах — и весь суд? А может, они с голоду разум потеряли, и надо, чтоб доктор им в голову заглянул. Как и что там… может, у них что не в порядке, и тогда кто за это ответит?.. И еще неизвестно, что в уезде скажут, когда узнают, что у нас такая беда случилась. А узнают!..

Г и р я. Выходит, что ревком не в силах людоедов судить?

К о п ы с т к а. Ревком немедленно возьмет их под арест и сейчас же сообщит в уезд… Товарищ секретарь! Напишите в уезд циркуляр, чтоб сейчас же, немедленно…

Г и р я (перебил). Выходит, что ревком за людоедов?

К о п ы с т к а. Подожди!..

Г и р я. А как же — вместо того чтобы вывезти сейчас же людоедов туда, в канаву, да поубивать, так ты их под арест, кормить их будешь, да еще и доктора к ним?.. Вот это суд! Это ревком, я вам скажу! (Толпе.) Видели? Слышали?

Д е д  с  п а л к о й. Погибаем! От большевистского движения погибаем!

Г о л о с. Убить их!.. Людоедов и ревком разом!.. Чтоб не было!

Е щ е  г о л о с а. Убить, как собак!

З л о й  г о л о с. Мало убить! Потому собака когда голодна, то хоть сдохнет, а не съест своих детей… Живыми закопать их в землю, вот что я скажу!

Г о д о в а н ы й. Кто за то, чтобы убить людоедов, пусть поднимет руку!.. Раз, два, три, четыре… семь… десять… тринадцать… Все как один!

З л о й  г о л о с. И Копыстку с ними!

Шум, крики, даже заплясали:

— И Копыстку!

— Весь ревком!

Г о д о в а н ы й. Кто за то, чтоб и Копыстку и этого парнишку вместе с ними? (Показал на Васю.) Раз, два, три… пять… семь… десять… Все как один! Так! И кто за то, чтоб сделать это дело по-военному, одним ударом, сейчас же? Раз, два, три, семь… девять… Все как один!..

З л о й  г о л о с. Довольно считать! Выводи их! В канаву!

В толпе закричали, замахали руками, палками:

— Вяжи!

— Давай веревки!

Г и р я (выступил). Еще, граждане, что забыли!.. Нам надо новую власть выбрать! Слышите? Я думаю так: Годованого председателем, а секретарем…

Г о д о в а н ы й. Да кого же, как не Пантелеймона Петровича! Панько!

Но уже никто их не слушал. Вязали Копыстку. Уводили Васю, Орину, Лариона. Дед с палкой рвал в клочья и топтал протокол.

5

Вывели их на выгон в канаву, поставили всех подряд. Гомон, крики утихли.

Г и р я (выступил вперед). Ну, чего ж мы стоим?.. Кончаем?

Толпа заколебалась.

(Гиря снова.) Ну вот… Привели, а сами остановились. Надо истого… Ну? (Усмехнулся, скривившись.) Не молиться же за них!.. А ну-ну? Кто первый, начинай!..

Толпа шевельнулась и снова стала.

Да неужели никто не отважится, а? Все равно назад уж нельзя. Раз начали… Граждане!

Г о д о в а н ы й (тогда). Господи благослови! Я первый поднимаю руку… (Вынул из-под полы обрез, повернулся к Гире.) По одному или всех подряд будем?

Г и р я. Как хочешь… Я же не умею стрелять.

Г о д о в а н ы й. Придется по одному… Вот там, за канавой… (Крикнул в толпу.) А ну, расступитесь, граждане!.. Дайте дорогу… (Рванул Лариона.) Идем, ты!