Пьесы

РОГЕР. Да хватит уже, достала! Хватит нудеть! Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Рехнуться можно! Так ведь по-настоящему рехнуться можно! Давай веди сюда эту суку, я нассу ей в лицо, чтобы она уже отвяла от меня!

МАМА. Ну не надо так…

РОГЕР. А как надо? Чтобы вам было удобно? Я говорю так, как могу… А вам должно быть насрать на это!

МАМА. Ну, не знаю. (Встает.) Выйдешь со мной? Проводишь меня до двери?

РОГЕР. Блин… Это еще зачем? (Короткая пауза.) И без меня доберешься. Ты же, блин, проторчала здесь столько же, сколько и я — почти что.

МАМА. Да… Ну тогда… тогда я пошла.

РОГЕР. Давай… Отдохну хоть немного. Достала меня уже.

МАМА. Ну ладно, пойду.

Пауза.

Ну что ж… Тогда пойду, пожалуй. Пока.

РОГЕР. Чего? А, пока.

МАМА. Ну… Пока.

РОГЕР. Ну все. Пока. (Короткая пауза.) Когда придешь… когда придешь в следующий раз?

МАМА. Ну я думала… Приду в воскресенье… В воскресенье, как обычно.

РОГЕР. Ладно, неважно, но можешь захватить мне сигареты, блок «Мальборо»… Если не тяжело… Когда ты придешь?

МАМА. В воскресенье, я же сказала…

РОГЕР. Да, но когда в воскресенье? Во сколько?

МАМА. После обеда, как обычно.

РОГЕР. Меня, может, не будет. Посмотрим.

МАМА. Ну, ты мог бы не уходить, раз я…

РОГЕР. Да, да, не нуди… У меня, может, другие дела будут… Ты же хочешь, чтобы я чем-нибудь занимался.

ЭРИКА. Томас ушел. Теперь пришел другой, старый. Этот получше. Мне не нравится Томас. Я боюсь его. Я не знаю, чего от него ждать.

АНДЕРС. Животные лучше людей. (Короткая пауза.) Когда я выйду, я куплю себе новую собаку… Они забрали у меня добермана. Когда я ложился сюда. (Короткая пауза.) Этого я вообще понять не могу. Я хорошо с ним обращался… Я ничего ему не делал плохого. Ему было хорошо. (Короткая пауза.) Но если не умеешь говорить, у тебя все отнимают… И женщину я эту давно не видел… Не знаю, жива ли она… Но я теперь куплю суку.

БИРГИТ входит в курилку, садится, достает сигарету.

МАРТИН. Помню, еще вначале, мы были в ресторане и за соседним столиком сидела пара, он на несколько лет старше ее, с маленьким ребенком, и через какое-то время моя жена тихо говорит: «Мы не перестанем говорить друг с другом, когда у нас будут дети»… Тогда мы оба заметили, что они не сказали друг другу ни слова с тех пор, как вошли, только сделали заказ, и все. «Нет, — ответил я — не перестанем»… Но они, может, устали…

ЭРИКА. Пойду поговорю с Биргит, пока она здесь. Я ее целый день не видела.

МАРТИН. Потом, через год или два, мы перестали говорить друг с другом. Я не знаю почему. Не получалось. Не знаю, может, нам больше нечего было сказать друг другу. Только было больно. Каждая попытка нарушить тишину или обычные бытовые разговоры причиняли боль. Почти физическую.

МОД (выходит из своей палаты, входит в курилку). Ты тоже сюда?

ЭРИКА. Да. Можно?

МОД. Ты же не куришь. Ты просто зажигаешь сигарету, а потом она лежит и дымится.

ЭРИКА. Да что ты. (Входит.) Привет.

БИРГИТ. Привет… Привет.

ЭРИКА. Как дела?

МОД. Что, вернулась к жизни?

БИРГИТ. Да. Немного.

МОД. Да, и к какой жизни! (Смеется.)

БИРГИТ (тушит сигарету, встает). Я — выбросаю. (Идет к двери.)

МОД. Это невозможно.

БИРГИТ. Да. Ну пока.

ЭРИКА. Пока… Увидимся. Я скоро пойду.

БИРГИТ. Ладно. (БИРГИТ выходит в холл, кивает МАРТИНУ, потом идет дальше по коридору, садится на диван в дальнем конце, напротив сестринской.)