Пьесы и пьески

– Куда вы все? Не оставляйте… меня… Бабушка. (Бабушка закрывает глаза, храпит. Вера ходит, заламывая руки) Любимый, судьба нас разлучила. Зачем? Мы только встретились. Мы только полюбили… Конечно, мы не покоримся. Покоен будь в своей темнице. Я сохраню себя тебе. Я буду ждать весь срок. И день за днем и ночь за ночью. Все пятнадцать суток. Я дождусь. И вопреки… И не смотря… Но что, что делать мне все это время? Как быть? Как жить одной? Как нестерпимо… (бросается к двери и останавливается) Нет, свиданья нам запрещены. Ах, (снова хватает бумагу, ручку) «Здравствуй, мой любимый…» (рвет) Нельзя. Без права переписки (оглядывается) Я передам ему паяльник. (берет паяльник, целится в зал). Пиф-паф, и Генрих всех облагородит. Начальника тюрьмы, милиционеров. Как Колю. Хотя бы временно. Понять его в тюрьме успеют не разумом, так сердцем. И отпустят. Но как, как передать? Так (засучивает рукава) в хлеб запечь. (рассматривает пакеты и банки в шкафу) Не в хлеб, так в кекс, иль в торт, в батон, в кулич, в пирог. Твоя невеста – золотые руки. Вот только что тебе пришлось по вкусу, мой любимый? (внезапно опускает руки) Как я забыла? «Без передач…» Нельзя… Не выйдет (плачет) Любимый, милый, дорогой… (постепенно затихает, смотрит на часы) О, сколько слез пролила я в разлуке и в тоске… (утирается) И вроде стало легче… Но ждать еще так долго. Что же делать? (снова смотрит на часы) Дневная смена скоро кончится и, значит, снова народ пойдет домой. Вот что… Я ж хотела (Вытягивает ниточки из рук бабушки. Ходит с шариками по сцене, любуется ими. Останавливается возле края сцены, откашливается, обращается к публике) «Купите прекрасные воздушные шарики: голубые, как глаза любимого, зеленые, как дальние острова, красные, как лучшие в мире розы… Купите своей жене или невесте, мужу или жениху, купите своим детям или внукам, купите своим дедушкам и бабушкам… Купите…»

Вбегает Гоша, швыряет свой паяльник:

– Все рабочий день окончен к черту. Свободна до утра. Да и ты, подруга. Вера, слезами Гере не поможешь. Пойдем на дискотеку. Тебе там станет легче. Да и время зачем терять, пока мы в теле. Может еще кого приглянешь. (тихо) Но не Колю.

Вера:

– Гоша!

Гоша:

– А что? На Герке на твоем свет клином не поехал! И олигархычей других полно. На дискотеку заводскую точно прикатят толпой. Им ведь нужны невесты работящие и чтоб все при всем. Чтоб было к чему помягче прислониться… Вер, а если что всегда успеешь дождаться Генриха.

Вера:

– Нет.

Гоша:

– Жди, жди. А он найдет себе другую. Да-да, такое может случиться даже там…

Вера смеется:

– Вот придумала.

Гоша:

– Скажу подруга честно. Мне передал один знакомый: Олигархыч твой в темнице просто нарасхват. Ну, как и везде, конечно. Ты мучаешься здесь, а он – мне точно сообщили – с одной охранницей в короткой юбке на перевес с дубинкой задушевно ведет беседы… Вот!

Вера:

– Не может быть. Ты врешь. Он любит лишь меня.

Гоша:

– Он – муж-чи-на… Кто приголубит, той и будет. Хотя, конечно, ей с тобою не сравниться. Ты у нас – красотка, а та – верзила с ногами сорок пятого размера. Такие, знаешь, специально идут в тюрьму на службу, чтоб мужа придубасить. И вот: был твой Олигархыч, ныне – ейный…

Вера:

– Зачем ты так? Ты врешь все, врешь. Уйди. Уйди…

Гоша уходит, тащит за собой паяльник:

– Вот так с подругой старой. А я из лучших чувств предупредила…

Вера:

– Тебе завидно. Прочь, не верю я тебе, не верю. Прочь.

Гоша уходит:

– Завидно, говоришь? Завидно. Да. Но нынче не тебе…

Вера:

– Из лучших чувств предупредила… Завидно, но не мне… Предупредила… не мне завидно. Охранница в короткой юбке и с дубинкой… Задушевно… Ведет беседы… А потом целует (бьет себя по голове) Зачем такие мысли в голове моей? Я не хочу об этом думать. Нет, нет, не думай… Верзила… Нет… С ногами сорок пятого размера… Нет… Бабушка!

Вера бросается к бабушке, но та лишь храпит. Входит мама, на завязанной рубашке пятна от еды, оглядывается:

– Меня на свадьбу звали, на десерт… Дочка, где ж твой женишок? Молчишь. Я знаю: там же где и мой. Где твой папуля…

Вера:

– Не смей. Мой Генрих, он хороший…

Мама:

– Да, наверное, как юбку задерет, так не плохой…

Вера встает берет паяльник:

– Уйдите, мама. Я за себя не отвечаю.

Мама:

– Психоз-вульгариус… Шампанского хочу, и ананасов с икрой…

Вера, опуская паяльник: