Пьесы и тексты. Том 2

ШУРА (кричит). Яблоки! В рубель сорок!

ПАВЛА (радостно). А я за счетчик заплатила!

ШУРА. Вот глупая! Зачем это – за счетчик платить? Баловство это!

ПАВЛА. А как же?

ШУРА. Хватит. Отплатились. Пускай теперь другие платят!

ПАВЛА. Соседям платить пришлось бы. Они обо мне плохо подумают.

ШУРА. К людям зубами стоять надо! Я когда в трамвае ему, народ в углу от меня хоронится – считай, поработала старушка локтями. А кто с книжкой – так прямо по очкам. Невзначай, конечно, извинившись, – не дикари же мы!

ПАВЛА (смеясь). Зачем ты, Шура, на себя наговариваешь? Ты в магазине что почем – уж переспросить не посмеешь. А сейчас говоришь, что, мол, – по очкам! Не люблю я, когда выхаживаются.

Молчание.

ШУРА (вздохнув). Зато я сегодня в ванне так намылась. У соседки весь шампунь извела, ничего ей не оставила. Праздновала.

ПАВЛА. А та что?

ШУРА. А та не видала.

ПАВЛА. Увидит.

ШУРА. Увидит. Теперь мне туда возврата нет.

Пауза.

ПАВЛА. Купила яблок?

ШУРА. В рубель сорок яблоки.

ПАВЛА. И – что?

ШУРА. И – ничего.

Пауза.

Я, видишь, в газовом платочке сегодня вышла. А они трясут мордами, по кассам своим сидючи, хохочут. Магазинские. А я им говорю – я в Крым нынче, девушки, уезжаю! Вот так. Озлобились. Как застучат по своим кассам, как чеки заобрывают – ужас как!

Пауза.

ВАСЬКА. Крым. На Черном море стоит.

ШУРА. Сегодня, говорю, и отъезжаю.

ПАВЛА. В Крым.

Пауза.

ПАВЛА развязывает платочек на голове, а под ним – бигуди. Она их снимает, расправляя жидкие кудельки. Медленно, один за другим, бросает бигуди в мусорное ведро, стоящее посреди кухни.

Я в горошек надену, ничего? Крепдешиновое. Ты-то в чем будешь?

ШУРА. В этом.

ПАВЛА. Ага! Я, значит, в крепдешине, а ты, значит, в этом? Не надо, Шура, выхаживаться, очень тебя прошу, не надо.

ШУРА. А кто выхаживается-то? В крепдешиновом, главно-дело.

ПАВЛА накладывает на лицо бумажки с вырезанными контурами бровей. Мажет черной краской.

ПАВЛА. Со второго этажа. Эта. Померла. Очень тяжело, говорят, помирала, не дай Бог. Так кричала, так кричала. Соседи уж жаловаться хотели.

ШУРА. Куда?

ПАВЛА. В партию.

ШУРА. Пожаловались?

ПАВЛА. Не успели. Поесть попросила, съела все, что в доме было, – крикнула, что есть мочи, и…

Пауза.

Я, знаешь, Шура, на ноги полботинки надену, ничего?

ШУРА. Нет уж! Я – туфли. Не гвоздем, конечно, но тоже ничего. Вот и будешь, как дура, в крепдешине с полботинками.

ВАСЬКА захохотал.

ПАВЛА. Ты чего?

ВАСЬКА. Ничего. Дура в полботинках!

ШУРА бьет его по затылку. ВАСЬКИНО веселье как рукой сняло. Хлюпает носом. Но в голос реветь не хочет.

ПАВЛА (ласково). Как, Васька, любовь твоя поживает?

ВАСЬКА. Какая еще любовь?

ПАВЛА. Лизка.

ВАСЬКА. Ничего не любовь. Она злая. Мы с ней недавно по крыше гуляли. Знаешь, как царапалась?

ПАВЛА яркой помадой мажет тонкие губы. Отплевывается.

ШУРА (качая головой). Ты еще маникюр наведи.

ПАВЛА. А что? Наведу.

ШУРА. Вот и наведи.

Пауза.

ПАВЛА (рассмеялась). А где наши яблочки?

ШУРА. В рубель сорок?

ПАВЛА. Крымские. Медовые.

ШУРА высыпает из авоськи яблоки. Они, как заведенные, скачут по столу, кружатся.

Старухи развеселились.

Мыть ли?

ШУРА. Еще чего!

ПАВЛА. А если дизентерия?

ШУРА. Откуда?

ПАВЛА. Тиф!

ШУРА (грустно). Тифа, милушка, давно уж нет на свете. Вспомнила!

Молчат. По столу яблоки катают.

Ты с кольцом так и будешь?

ПАВЛА. А оно не снимается. Что ж сделаешь?

ШУРА. Пустяковое кольцо. Так себе.

ПАВЛА. Не золото. А не снимается.

ШУРА. Я тогда сережки вдену.

Молчат.

ПАВЛА. Вот у меня девятеро мужиков было, а греха не знала.

ШУРА (хохочет). Девятеро – и не знала?

ПАВЛА. Это не грех, я так считаю. Это, Шура, – хлопоты.

ШУРА. А я грешна, врать не стану.

ПАВЛА. Ты-то?

ШУРА. Ну! Задал мне один такого щупака, страшно сказать. Однажды. Это раз. Второй. Фамилию не помню. Веришь ли, девушка, я с ним в постель легла. Ага! Только он перед тем две бутылки выпил и ничего со мною делать не взялся. Тужился было, но не смог. Фамилию забыла.

ПАВЛА. Раздевшись оба были?

ШУРА. А как же. Все честь по чести, как надо.

ПАВЛА. И все?

ШУРА. Все. Фамилию забыла. Я ее долго помнила, а вот забыла. И больше того раза я его ни разу не видела.

ПАВЛА. Это не грех.

ШУРА. Обидеть хочешь? (Вскрикивает.) Ой, что же это мы при Ваське-то, Павла? (Хохочет.)

Вдруг ПАВЛА заломила руки над головой, да так, что хруст пошел… Растворила дверки огромного гардероба, раскрыла его черную пасть, его пыльную глотку… Легко вскочила в него и ушла в глубину.

ПАВЛА (из гардероба). Платье – крепдешиновое. Чулки фильдеперсовые. На шее чтоб – газовый платочек. И полботинки, конечно.

А ШУРА вынула из коробки туфельки, дунула на них – пыль столбом. Вынула из них комки желтых газет. Надела и притопнула. Газеты на столе разгладила. Губами шевелит, читает.

ШУРА. Ох! Не взаправдашние времена. Не взаправдашние. Фамилию забыла.

На пороге гардероба появляется ПАВЛА. На ней платье в горошек.

ПАВЛА. Как яблоки пахнут.

ШУРА. Видала туфельки? (Притоптывает.) Не гвоздем, конечно.

ПАВЛА кладет голову на стол. Руками обнимает яблоки. Закрывает глаза.